— Еще кусаются твари!
Мария от этих слов наконец-то обрела дар речи.
— Что здесь происходит, уважаемый? — обратилась она к начальнику патруля.
— Дек, нечисть вылавливаем по Указу Светлейшего Ордена. Вот, — он достал из-за пазухи свиток и начал читать вслух: «Всякая шатающаяся нечисть немедленно подлежит отлову, ибо как именно она является причиной бед, несчастий и катаклизмов, вызывающих Изломы. И посему по первому подозрению она должна быть изолирована от добропорядочных граждан, чтящих Светлейшую религию, и далее по выявлению оной должна быть направлена в Храм для Осветления и дальнейшего служения на благо Белого Ордена и добропорядочных граждан Саттара ...»
— Так, какая это «всякая шатающаяся нечисть»? Это же дочери мои! И грамота на них имеется. Да вы посмотрите, это же дети малые! — убеждала его Мария, меж тем стараясь поближе продвинуться к клетке и рассмотреть, что с ее дочерьми.
Услышав голос матери, девочки слабо зашевелились и стали подниматься, чтобы сесть. Первая поднялась Анна. Из ее носа струилась кровь, верхняя губа была разбита, а платье было разорвано на спине и сползало с плеч, а спереди было заляпано кровью. На шее Анны болтался миллоновый ошейник. Следом за ней в клетке зашевелилась Александра. Она медленно поднялась и села, ослабевшими руками держась за прутья клетки, и просунула лицо между ними. Ее побледневшее личико скривилось, посиневшие губы перекосились, и она была готова вот-вот разразиться слезами.
— Все нормально, девочки, — сказала она, обращаясь к дочерям. Подойдя к клетке, она достала платок и начала вытирать лицо Анны. — Уважаемые дяденьки ошиблись и сейчас вас отпустят …
— Ничего «дяденьки не ошиблись», — сказал здоровый начальник патруля, оттесняя Марию от клетки, — и никто никуда никого не отпустит! Вы, дамочка, отойдите-ка от клетки да подальше. А то, небось, тоже туда захотелось. Так мы это сейчас мигом устроим. Желанье дамы — закон! — продолжил начальник, гордо ухмыляясь своему остроумию. И тут же свел густые брови в кучу и строго спросил, загородив клетку своей тушей от Марии: — А, вы, собственно, кто такая будете? А ну-ка предъявите грамотку патрулю Службы Надзора.
— Сейчас, сейчас, уважаемые, — поспешно успокаивала их Мария, опрометью бросившись к дому.
В доме, стараясь не обращать внимания на оставленный Надзорниками погром, она вытащила из шкатулки грамоты и, схватив сумку, на ходу запихнула туда первую попавшуюся детскую одежду, затем сунула между складок пузырьки с мазью и укрепляющим зельем и каравай хлеба. И бегом направилась обратно.
Прямо около выхода лежал под лавкой побитый пёс. Посмотрев на хозяйку заплывшим глазом, он заскулил и слабо завилял хвостом.
— Скулишь, значит, будешь жить! — сказала ему Мария, посмотрев в его серый глаз, жалобно смотрящий на нее, и направилась к начальнику Надзора.
— Вот! —Мария поднесла грамоту к носу Надзорника, указывая пальцем на последние строчки. — Обратите внимание, там написано: «дети, женского пола, двое: Александра Нильская и Анна Нильская, ныне считать дочерьми гражданки Марии Нильской и полноправными гражданками Саттара».
— Что же, дамочка, вы мне в лицо-то суете? Дайте-ка, читать сами умеем! — упрекнул Марию начальник патруля, выхватывая грамоту из ее рук, поднес ее к глазам и стал читать про себя, перебирая толстыми губами. — Ха, ну-ка, ну-ка! А, вот! — обрадовано вскрикнул он, тыча толстым пальцем в бумагу: «Мария Нильская 3598 года рождения, вдова, низложенный Боевой маг. Статус — «неблагонадежная», ныне прибывающая в ссылке с 3621 года, обязанная трудиться на благо граждан Саттара в должности травницы до исправления и отчитываться перед Службой Надзора». Так-так, госпожа «неблагонадежная», мало того что не отчиталась перед Службой Надзора, как с нечистью путалась, так еще препятствуете работе государственных служб!
— Почему это препятствую, наоборот даже помогаю, проясняю обстоятельства, чтобы недоразумений никаких не было. — И, выхватывая грамоту из рук Надзорника, показала: вот смотрите, тут написано инспекторами Службы Надзора и старостами: «Нареканий нет», «нареканий нет», «нареканий нет»… Видите, ни одного замечания! К тому же смотрите, что здесь, — указала Мария на текст в грамоте, написанный большими буквами, — «ВСЕ ДЕЙСТВИЯ В ОТНОШЕНИИ ОНОЙ ДОЛЖНЫ БЫТЬ СОГЛАСОВАНЫ С КОВЕНОМ МАГОВ». А ваши действия, уважаемый, согласованы с Ковеном магов? У меня дядюшка, между прочим, Почетный паладин Их Императорского Величества. А я, между прочим, вдова воина-героя и лично знакома с Их Величеством! — здесь Мария не стала уточнять, что все знакомство в детстве с Императорам сводилось к обоюдным пакостям друг другу. — Как ваше имя, уважаемый? Я лично напишу Императору и спрошу у него: по какому-такому праву начальник патруля Службы Надзора неуважительно относится к вдове воина-героя Саттара? Я еще Ковену магов напишу … — наступала на Надзорника Мария, краем глаза поглядывая на Александру и мысленно молясь, чтобы она не разразилась рыданиями и не засыпала всех жемчужными слезами. — А, ну, немедленно открывайте клетку! Не по закону это!