Пыж проводил Бека взглядом, хмыкнул:
- Засадный полк?
Баркас криво усмехнулся.
- Алеся, - начал, было, он, но в этот момент совсем неподалёку хрустнула ветка, и они услышали, как кто-то сказал простуженным голосом:
- Вы только шмалять не начинайте раньше времени.
- Ты кто? – спросил Баркас громко. – И чего тут потерял? Ты выходи на открытое место. Нечего по кустам хорониться.
- Да я бы вышел, - донёсся ответ. – Да тут аномалия или артефакт какой-то. Боюсь, как бы не вляпаться. Не в курсе, как его лучше обходить: слева или справа?
Действительно, голос раздавался со стороны, где завис в воздухе их «поводырь».
- Без разницы, - сказал Баркас. – Смело иди. Это «Болотный огонёк».
- Похож, - после паузы сказал голос. – Только светится. А даже если и так, «Огонёк», он же обычно в «Электре» зарождается.
- Не веришь – гайку брось, - сказал Баркас. – И давай уже – показывайся. Не люблю я, когда из кустов за мной подсматривают.
В кустах зашуршало.
- Хотел бы подсмотреть, ПДА бы выключил, - раздалось оттуда.
Раздвинулись ветки, и к ним вышел невысокий крепкий мужик в поношенной камуфляжной ветровке и грязных джинсах. За плечами у него виднелся АКСУ прикладом вверх. Руки незнакомец держал слегка приподнятыми. От лба к челюсти у него была повязка а-ля Кутузов, с кровавым пятном в районе левого глаза. Под вторым сощуренным глазом багровел здоровенный синяк.
- Ну, вот он я – сказал мужик. – Семён Дубок, может слышали?
- Остальные где? – резко спросил Баркас.
Мужик помолчал, колеблясь. Потом махнул рукой:
- Всё равно с нас взять нечего. Тут, неподалёку. Если по дороге, километров семь, а если через лес напрямки – полтора, не более. Деревня Колпаки…
Пыж увидел, как дрогнул плечи Алеси, когда прозвучало это название.
- Сколько вас? Как нас нашёл? – продолжил допрос Баркас. – Зачем?
- Двое. По ПДА, - стал отвечать Семён, запнулся, подбирая слова для ответа на последний вопрос, потом снова махнул рукой и продолжил. – Надо раненого добить. А у меня рука не поднимается.
- Вы не думайте – я заплачу, - добавил он, шаря рукой по нагрудному карману куртки. – Сколько возьмёте?
Пыж прямо присвистнул от такого предложения. Он шагнул вперед , закрывая собой сидевшую у костра девушку.
- Слышь, бродяга, - сказал он. – А ты не попутал?
- Погоди, - прервал его Баркас и спросил у пришельца. – Напарник?
Тот кивнул.
- Что с ним?
Семён открыл рот, чтобы ответить, но тут из-под повязки заструилась кровавая дорожка и, он, щуря здоровый глаз, стал неловко её вытирать рукой.
- А ну-ка – сними повязку, - потребовал Баркас, наводя на него ствол автомата.
Мужик застыл на мгновение, потом завозился с узлом на затылке. Пальцы его дрожали.
- Только сразу не шмаляйте, - снова попросил он.
Когда Семён отнял от глаза полоску ткани, Пыж громко выдохнул и попятился. Даже Баркас сделал шаг назад.
И было от чего. Вместо второго глаза у пришельца чернел нарост или опухоль в форме кляксы, из-под которой сочилась кровь.
- В Павловичах шарились, - предваряя вопросы, стал рассказывать он. – Зашли в подсобку Сельмага, а там как полыхнуло с потолка! Типа сварки, только в сто раз ярче. Мне только край морды зацепило. А вот Гендосу, он впереди шёл, на всю катушку досталось. Сначала ничего такого, только «зайчики» перед глазами прыгали, да кожа на лице покраснела. Через час опухать стало. И зрение - будто через целлофановую плёнку смотришь. Потом вообще глаз ослеп, а то, что опухло, почернело и затвердело, как короста. Но ведь, чувствую, что глаз там живой. Попытался сковырнуть, да куда там! Боль такая, что света белого не видишь.
Мужик осторожно потрогал пальцем по свою «кляксу», продолжил:
- Я-то ладно. А вот у Гендоса чернота от уха до уха. И как в себя придёт, всё пытается коросту эту отодрать, а потом криком кричит, больно ему! Всю водку на него перевёл. Кое-как до Колпаков его доволок, а дальше всё – не могу… И бросить – тоже не могу. Он мне два раза жизнь спасал.
- Бросить не можешь, а прикончить просишь? – удивился Пыж. – Ни хрена себе благодарность!
- Даже если я его дотащу, что у него за жизнь с этими «кляксами» будет? Дай Бог, чтобы в Лагерь впустили. Да и потом один путь: на Янтарь к этим мясникам на опыты. Так уж лучше сразу и без мучений…
- А сам он тоже так думает? – хмыкнул Пыж. – Что твой напарник на эту тему говорит?
- А сам он ничего не говорит, - насупился Семён. – У него эта «короста» до подбородка. И зарастает всё время. Чуть рот закроет, она и срослась. А потом, чтобы воды попить или поесть, нужно или проковыривать или ножом прорезать. Пробовал рот открытым держать или в зубах деревяшку держать – больно. И кровищи полный рот натекает…