А вот самочувствие Леонида ухудшалось: ноги подгибались, тошнило, болела голова, сушняк во рту - все признаки контузии. Но больше всего его пугало то, что он один. Странно, почему больше никто не выжил? Он пытался вспомнить, может было что-то особенного, когда появился туман, которым они так ловко воспользовались и зашли немцам в тыл, вырезав почти весь первый этаж прежде, чем поднялась тревога. Но нет, всё как обычно. Он ничего не пил, противогаз не использовал. Почему больше никто не выжил?
Эти размышления он оставил на потом, поскольку со стороны штаба бригады грохнул одиночный выстрел, причём стреляли из крупнокалиберной винтовки, скорее всего КВО (Крупнокалиберная Винтовка Осокина), использующая такой же патрон, как в пулемёте перед ним.
Выглянув в амбразуру, выходящую на штаб, Погорелов застыл с раскрытым ртом. Рябом с бункером стоял самый натуральный мародёр-мобиль - незнакомой марки, здоровенный восьмиосный военный грузовик с бронированным бортом, рассчитанный тон на пятнадцать, кабина вся заварена решётками и стальными листами, по капоту шли длинные шипы, торчащие во все стороны, словно иголки дикобраза. Рядом стояла фура попроще, но тоже вместительная и доработанная, доработанная по тому же принципу, только если первый имел броню кузова, то тут обычный тент. Рядом с ними человек двадцать, одетых не пойми во что, тащили из соседнего со штабом бункера ящики с оружием и боеприпасами. Ещё человек пять расположились по периметру, явно вояки, правда, оружие у них незнакомое, чем-то оно напоминало немецкие штурмовые винтовки, только вот магазин сделан прямо перед рукояткой со спусковым крючком. А тот, что расположился на крыше мародёр-мобиля, был вооружён до боли родной крупнокалиберной винтовкой Осокина, способной пробить броню штатовкого БТРа «Shark» на вылет. Также рядом с ними стояла вся техника бригады: два легких разведывательных автомобиля, четыре средних танка «Жуков 01», восемь БТРов «Варяг», три штабные машины АМО и две приземистые бронированные гусеничные санитарные машины, которые все просто называли «пластырь» за вытянутую форму.
- Замри! - раздался за спиной хриплый уставший голос. - Дёрнешься, дырок понаделаю. Я тебе пока что не враг. Назовись.
Леонид слегка развёл руки, растопырил пальцы и медленно повернулся. Противников оказалось двое, у них в руках были все те же странные автоматы, что и у людей в оцеплении. Стояли они грамотно, держась от него метрах в трёх, не перекрывая сектора огня друг другу, так, что сразу обоих не свалить, второй успеет очередью полоснуть.
- И не пытайся! - словно угадав его мысли, произнёс мужик постарше. - Назовись.
- Прапорщик Погорелов, третья пехотная штурмовая бригада Московской Империи, отдельная штурмовая рота.
- Какой бодрый свежак, - усмехнулся второй, тот, что был помоложе. - Слышь, Клык, а он вроде толковый. Что, боец, в туман угодил?
Погорелов кивнул.
- Ну ничего. Будешь знать: почуешь этот запах, двигай оттуда, как можно скорее, он - верный признак перезагрузки.
- Перезагрузки? - окончательно растерялся прапорщик.
Тот, кого назвали Клыком, прищурился.
- Погоди, - бросил он напарнику, - не всё сразу. - После чего обратился непосредственно к Леониду, - слышь, свежак, жить хочешь?
При этих словах Погорелов напрягся, готовый рвануть на стволы и продать свою жизнь подороже. Оставалось молиться всем богам, чтобы бронник выдержит незнакомый боеприпас.
- Да не трясись ты, и не тянись к стволу, - спокойно произнёс старший. - Мы тебя не тронем. Убивать свежака - плохая примета. Так, хочешь жить? Ты же, ведь, ни хрена ничего не понимаешь, по глазам твоим вижу, хотя держишься, надо сказать, отлично. Бегун внизу твоя работа?
- Бегун? - переспросил Лёня.
- Мертвяк на лестнице с вскрытым споровым мешком-чесночиной?
- Этот? Моя, - не стал отрицать Погорелов.
- Что с него взял?
- Виноградину мелкую, размером чуть больше изюма. Серо-зелёную.
- Споран, понятно, и куда дел? - спросил второй номер.
- В кармане лежит, - признался Леня.
- Молоток, чутьё иммунного у тебя на уровне, - одобрительно хохотнул безымянный. - Это залог нашей жизни тут. Без этой гадости нам очень плохо, без неё мы болеем. Мы его в водке разводим и пьём. Называется живяк. Он нам тут сильно жить помогает. Вот, глотни, а то, я смотрю, тебе совсем хреново, - он протянул прапорщику пол-литровую алюминиевую фляжку.