Подполковник тоже встал и хмуро ответил в ответ.
— Честь имею! — после чего я вышел из его кабинета.
Глава 3
Штурм
Выйдя из штаба, я не смог сразу успокоиться, а ещё долго ходил кругами, невольно прислушиваясь к разговорам людей, в это время отдыхавших возле палаток либо активно готовящихся ко сну. Кто-то делал вечернюю разминку, кто-то просто курил сигарету или трубку, наслаждаясь не только запахом табачного дыма, но и тёплым влажным ветром, что временами налетал с Петровского залива.
Лёгкий гул разговоров переплетался между собою и превращался в стабильный фон, в котором трудно что-то разобрать, даже если специально вслушиваться, просто набор отрывочных фраз и слов. Да я и не вслушивался, всё и так понятно, о чём говорили сейчас мужчины самых разных возрастов и положения. Немного успокоившись, я подошёл к своей палатке и, откинув полог, очутился внутри.
— О, а вот и наш защитник пришёл, — попав прямо в точку, сказал барон Первых.
Я невольно остановился, подозрительно посмотрев на барона, но судя по его виду, он сказал это без всякой задней мысли, не предполагая того, что совсем недавно мы обсуждали с подполковником. Гм, и это очень хорошо.
— О чём ты с подполковником разговаривал? — продолжил говорить Первых.
— О вас.
— Обо мне? — удивился барон.
— Не только о вас, но и обо всей команде.
— Гм, а почему именно с тобой?
— Потому что меня призвали к самым решительным действиям по защите всей команды.
— Ммм, а ты нас без этой просьбы разве бы не защищал?
— Защищал, конечно, но я могу сделать только то, что в моих силах, и мне не разорваться на всех. В конце концов, я не знаю полностью возможностей своего дара, боюсь, что они могут оказаться несколько преувеличены, в том числе и мною. У меня нет опыта боя, в котором принимают участите больше десятка человек, и взрыв снаряда я не держал, и сколько продлится действие моего дара после того, как смогу его удержать, я не в состоянии понять. Я даже не знаю, смогу ли я вообще защититься от разрыва снаряда — это мне просто неведомо.
— Вот завтра обо всём и узнаем, господа, — вдруг перебил меня доктор, — и думаю, что нам всем пора уже лечь спать, мы жутко устали, а завтра ждёт неизвестность и, возможно, последний бой в нашей жизни. Тьфу, чтобы этого не случилось, ни при каких обстоятельствах.
— Фёдор, — неожиданно вклинился в разговор Вемин, — а ты же воевал?
— Да, — с удивлением ответил я, повернувшись к нему.
— И сколько ты уже убил человек?
— Человек пятнадцать, наверное, я точно не считал.
В воздухе повисла продолжительная пауза.
— Так ты что, воевал на войне?
— Нет, два раза на меня покушались. Вернее, не то, чтобы на меня, а так получалось, что я находился там, где анархисты готовили покушение на других. Потом на нас напали в военно-полевом лагере, там я и получил шрам, а последний бой произошёл в духовно-инженерной академии, там мне пришлось убить ещё троих анархистов, вот так и набежало такое количество, а что?
— Гм, да так, ничего, хотел просто сказать тебе, чтобы ты заставлял меня применять дар без всякого снисхождения, и лучше, чтобы я не видел никого из тех, по кому стану его применять. Да я это всем говорю: нет у меня желания никого убивать, это противно самой моей сущности, но и отказаться от предстоящего боя я не могу.
— Наверное, так не получится, — растерялся я, — но я понял. Ничего страшного, после первых выстрелов к нам придёт и страх, и гнев, и жажда мести, особенно, когда кого-нибудь рядом убьют или ранят. Не переживайте, я буду рядом и помогу вам.
— Да, будь рядом, Фёдор, я хоть и старше тебя, но в таком деле полагаться на возраст — глупая затея. Я как взглянул на твоё лицо, так сразу понял, что ты побывал в разных жизненных неурядицах и сюсюкать ни с кем не станешь, а то есть у меня такое у самого. Боженька, когда давал мне дар свой, недоглядел, что не тому его выделил, но я не в обиде, как случилось, так и есть, значит, судьба, — проговорив последние слова, Вемин улёгся в кровать и буквально сразу же заснул.
Эта его способность просто поражала. Барон Первых хотел было что-то сказать Вемину, но опоздал, да тот и не хотел почему-то разговаривать именно с ним, то ли не доверял, то ли по другим причинам.
— Я присмотрю за Веминым, Фёдор, а ты займешься другими делами, пока не возникнет необходимость защищать нас, и тогда я тебя позову. Вемин прав, уж такой у него характер.
Мысленно пожав плечами, я стал укладываться спать, доктор с командиром нашего небольшого отряда только переглянулись и, не сговариваясь, вышли из палатки, чтобы переговорить на свежем воздухе и без всяких свидетелей. Да и ладно, а мне бы сейчас только выспаться да Женевьеву ещё раз хоть во сне поцеловать.