Калеб понял ее состояние и плотно сжал губы, от чего его рот превратился в тонкую прямую линию.
– Идем! – коротко обронил он, пропуская ее вперед.
Пройдя утомительную процедуру досмотра багажа, они наконец уселись в комфортабельном салоне первого класса. Блэр ужасно хотелось занять место подальше от своего спутника, но он повел ее к ряду, где как раз оставались два свободных места.
Пристегнувшись, Калеб вынул из кармана пачку сигарет и протянул Блэр.
– Нет, благодарю, – отказалась она. – Кстати, зажглись сигнальные лампочки, и вам тоже нельзя курить.
Пробормотав под нос ругательство, Хант сунул сигареты обратно в карман. Напрасно она села с ним рядом. Его присутствие, запах его одеколона и сигарет волновали ее. Он положил руку на подлокотник сиденья, и Блэр старалась не коснуться этой огромной, сильной руки.
Чтобы как-то отвлечься, она стала рассматривать салон. После их встречи в ее офисе многое изменилось. Либо мистер Калеб Хант обладает гораздо большим влиянием на людей, чем ей показалось с первого раза.
Когда к ним приблизилась улыбающаяся стюардесса, нервы Блэр были напряжены до предела. Она стиснула руки на коленях.
– Перестаньте нервничать, – бесцеремонно заметил Калеб и обратил свое внимание на стюардессу, любезно щебетавшую рядом.
Блэр по-прежнему смотрела в крошечный иллюминатор. И тут она услышала его смех.
Блэр медленно повернула голову. Калеб смотрел на стюардессу, а Блэр как завороженная уставилась на него: он откинул голову и расхохотался, блеснув белозубой улыбкой. Несмотря на большие руки, его движения были плавными и сдержанными. У Блэр внезапно перехватило дыхание, его смех очаровал ее. Что-то внутри ее отозвалось на него, и она тщетно пыталась успокоиться.
«Господи, Блэр, ты ведешь себя как идиотка! Для тебя этот мужчина все равно что инопланетянин. Не забывай, что после выполнения задания ваши дороги разойдутся навсегда».
– Не хотите ли чего-нибудь выпить?
– Да… белого вина… пожалуйста, – пробормотала Блэр, чувствуя на себе пристальный взгляд Калеба и старательно отводя глаза.
– А вы, мистер Хант? – проворковала рыжеволосая стюардесса, одарив Калеба ослепительной улыбкой.
– Сделайте мне двойной скотч.
Кивнув с улыбкой, она двинулась дальше. Блэр резко обернулась и посмотрела на Калеба, намереваясь положить конец его наглому разглядыванию.
Но как только глаза их встретились, решимости у нее поубавилось. Сейчас она напоминала себе рыбку на крючке. Его черные глаза поглотили ее, как холодное, глубокое море. Они, казалось, проникали в ее самые сокровенные мысли. Блэр вздрогнула.
– Вам холодно?
Блэр с трудом улыбнулась:
– Нет… все в порядке.
Но ее ответ его не убедил, о чем он не преминул сообщить в своей обычной безапелляционной манере.
– По вашему виду этого не скажешь.
– Вы правы, – отрезала она. – Я терпеть не могу перелеты. – Не станет же она признаваться, что причина ее нервозности в ней самой.
Калеб вскинул бровь.
– Верится с трудом, – насмешливо протянул он. – Особенно если принять во внимание вашу профессию. Представляю: великолепная миссис Браунинг порхает от города к городу и снимает богатых знаменитостей.
Безобидная насмешка в его тоне граничила с презрением. Блэр твердо решила поставить его на место. В конце концов, она не обязана сносить его оскорбления.
Изобразив на лице наивную улыбочку, Блэр спросила:
– Чем, интересно, я заслужила вашу неприязнь, мистер Хант? Предлагаю прояснить этот вопрос раз и навсегда. Надеюсь, не потому, что я женщина? – добавила она с ядовитым сарказмом.
Калеб остолбенел на мгновение от неожиданности, и Блэр заметила, как в его взгляде промелькнуло восхищение, а на лице – тень улыбки, смягчившая резкие черты.
Он хотел что-то сказать, но в этот момент рядом появилась стюардесса с напитками.
– Мы скоро взлетаем, – с улыбкой объявила она. – Приносим извинения за задержку.
Калеб кивнул, и рыжеволосая стюардесса, не дождавшись другого ответа, проследовала дальше, хотя глаза ее обещали и манили.
Блэр отпила вина, и живительная влага смочила ее пересохшее горло. Ответит ли он на ее вопрос? Скорее всего нет. Должно быть, он решил, что она дурачится, и отвечать ей не обязательно.
И вдруг Калеб заговорил:
– Лично против вас я ничего не имею. Меня раздражает то, олицетворением чего вы являетесь.
– И что же это? – гневно вопросила Блэр.
– Деньги. – Он допил виски. – На деньги можно купить все: вещи и большинство людей.
– А к вам это не относится? Вы не пачкаете рук деньгами? – Она не собиралась спорить с ним, но фраза вылетела как-то сама собой.
– Если бы деньги имели для меня большое значение, – равнодушно возразил он, – я бы не занимался тем, чем занимаюсь.
– В таком случае вас влечет опасность.
– Точно, но кому, как не вам, это знать.
– Почему? Мне о вас ничего не известно, – сказала Блэр. – По словам вашего босса, вы самый лучший из агентов, и мне придется работать с вами в течение двух недель.
– И это все, что вам необходимо знать.
Между ними снова воцарилось молчание, и Калеб понял, что его грубоватая прямота обидела Блэр. Он поднял голову и с усталой покорностью посмотрел на ее изящный профиль, янтарные глаза в обрамлении темных ресниц, нежный рот и усилием воли заставил себя отвернуться, стиснув пальцами бокал.
– Мистер Хант, – минуту спустя пропела Блэр все тем же ядовито-сладким тоном, – вам когда-нибудь говорили, что вы по характеру злобный бука?
Уголки его губ чуть приподнялись, словно он собирался улыбнуться, но улыбка так и не появилась.
Вместо этого он смерил ее уважительным взглядом и промолвил:
– Очко в вашу пользу, Блэр Браунинг.
Блэр молча отвернулась. Странно, но она не почувствовала радости от того, что хоть в чем-то одержала верх над этим мрачным типом, ворвавшимся в ее жизнь подобно урагану. Напротив, ей стало тоскливо.
Молчание затягивалось. Блэр откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Взлетит самолет наконец или нет? Казалось, они поднялись на борт больше часа назад, хотя на самом деле прошло всего полчаса.
– Вы не пристегнули ремень, – пробурчал Калеб, и Блэр испуганно дернулась. Он уставился на ее грудь. Блэр вспыхнула, возмущенная таким наглым разглядыванием и в то же время польщенная его вниманием.
– О, – пробормотала она, делая неловкие попытки защелкнуть пряжки.
– Позвольте, я помогу, – предложил Калеб и, протянув руку к ремню, слегка задел ее грудь. По жилам Блэр пробежал электрический ток. Она забилась вглубь кресла, как только он пристегнул ее ремень. Интересно, он почувствовал то же, что и она?
Он медленно откинулся на спинку своего сиденья и посмотрел ей в лицо. У Блэр появилось такое ощущение, что он проник внутрь ее и стиснул в руке ее сердце. Но в следующее мгновение наваждение исчезло.
Калеб расположился в своем кресле поудобнее и одним глотком осушил вторую порцию виски.
– Может, вам не стоит… так много пить? – неуверенно произнесла Блэр.
«Что ж, в смелости ей не откажешь, – подумал Калеб. – Но она чрезмерно избалованна». Внезапно ему захотелось взять ее за плечи и хорошенько встряхнуть.
– Я никогда не напиваюсь, – рявкнул он. – И нянька мне не нужна.
Самолет плавно набирал высоту. Облака Сан-Франциско остались далеко внизу.
Блэр взяла у стюардессы журнал «Пипл» и принялась его листать, украдкой наблюдая за Калебом. Глаза у него были закрыты; похоже, он спал. Блэр углубилась в журнал, но никак не могла сосредоточиться, строчки расплывались. У нее накопилось столько вопросов, но никто не хочет дать ей на них ответ. Со стороны Джека Уоррела было очень любезно предоставить для ее защиты лучшего агента, но она его терпеть не может.