Я вздрогнул - и проснулся. Надо мной склонилась Клэр. Такэда, деловито перебиравший снаряжение, сочувственно хмыкнул, но ничего не сказал.
Спустя полчаса мы отправились в путь. Буря перетряхнула дюны, и багги едва плелся, то и дело проваливаясь в рыхлый песок по самые оси. Солнце нещадно палило. Клэр, разморенная жарой и качкой, всю дорогу продремала у меня на коленях и оживилась, лишь когда вдалеке показался каньон. Он протянулся невообразимо длинной ломаной линией от края пустоши и до края. И на этой линии, как бусинка на ниточке, темнело маленькое пятнышко - въезд на старый каменный виадук, соединявший края почти километровой пропасти.
Клэр посмотрела на виадук сквозь широко расставленные пальцы и улыбнулась.
- Что? Что ты видишь, малышка? - я не ожидал, что она отзовется, но Клэр вдруг негромко и отчетливо произнесла:
- Ты видишь, как тролль танцует под мостом. Тролль под мостом!
Такэда ударил по тормозам, и багги, качнувшись, замер. Виадук отсюда казался похожим на обглоданный ветрами исполинский хребет.
- Один тролль?..
- Нет! - она замотала непричесанной головой. - Один большой. И много маленьких. Смотри!
Она прижала маленькие ладошки к моему лицу. Я взглянул сквозь них - и ничего не увидел.
- Орда, - после недолгого молчания глухо заключил Такэда.
- Орда? - переспросил я.
- Орда зараженных, - пояснил он. - Время от времени мелкие твари сбиваются в стаи, находят себе вожака и отправляются гулять по пустоши.
- Есть другая дорога?
- Нет. Клэр, детка...
Он пощелкал пальцами, привлекая ее внимание.
- Сколько там... троллей?
Она с готовностью включилась в игру. Посчитала невидимых троллей и показала Такэде раскрытые ладони.
- Не так уж и много, - он помолчал, обдумывая ситуацию, а потом решительно протянул мне карабин. - Попробуем прорваться. У нас явное преимущество в скорости, так что если заедем на мост - считай, спаслись. Ну что, ковбой, постреляем по живым мишеням?
Я не ответил - не на что тут было отвечать. Внутри словно сжалась тугая пружина. Я принял у Такэды карабин, рассовал по карманам куртки запасные магазины - и мы, постепенно набирая ход, двинулись навстречу танцующим троллям.
Они стали видны еще издали. Зыбкие угловатые фигурки, бесцельно шатающиеся по песку - если бы не дерганые движения, зараженные были почти неотличимы от людей. На некоторых даже болтались какие-то ветхие лохмотья. И только одна тварь выделялась из этого парада увечных. Она поднялась нам навстречу из густой черной тени, лежащей у опоры моста. Огромная, грузная, сплошь покрытая костяными щитками - она напоминала нелепую помесь гориллы и ящера.
- Рубер! - крикнул Такэда. Лучшего названия и в самом деле было не придумать - длинные передние лапы чудовища оканчивались массивными, загнутыми, словно крючья, когтями. Такими, наверное, ничего не стоит разрубить лошадь за один взмах.
Тварь хрипло заревела - верхняя часть уродливой деформированной головы откинулась назад, будто на шарнире - и орда пришла в движение. Мы прошли сквозь нее, как нож сквозь масло - и вылетели на мост. Задние колеса вильнули, машину повело вправо - но Такэда, навалившись на руль, выровнял движение и вдавил в пол педаль газа. Удобнее перехватив карабин, я перебрался на место стрелка. Уперся коленом в невысокий металлический бортик. Взял оружие наизготовку, выматерился сквозь зубы - багги нещадно мотало, и прицел подпрыгивал и метался перед глазами.
По обе стороны от виадука глубокой ножевой раной на теле пустоши распахнулся каньон. Желтый пористый камень, отвесные стены по девяносто метров высотой. Если Такэда вдруг не справится с управлением и вылетит с моста, я успею рассказать наизусть все любимые считалки Клэр, прежде чем мы разобьемся.
- Сумасшедший поезд! - заорал вдруг он во всю глотку. - И-и-и-и-ихха! Стреляй, ковбой! Стреляй, пока эти твари не выжрали твою печенку!
Орда катилась за нами. Сквозь облако пыли зараженные казались одним огромным существом - многоруким, многоглазым, усеянным жадными черными ртами. Впереди мчался рубер. Он двигался длинными скачками, с грохотом впечатывая тяжелые лапы в растрескавшийся на солнце бетон. Я поймал его ассиметричную, похожую на морскую раковину голову, коротко выдохнул и нажал на спуск.
Багги качнуло. Очередь ушла далеко влево, зацепив кого-то из тварей поменьше. Орда разразилась... нет, не криком. Десяток гнилых пастей одновременно распахнулся, десяток пустых глоток исторг не то хрип, не то стон. Это было безмолвно - и это было оглушительно. Я почувствовал, как в позвоночник мне вонзилась ледяная игра страха.