Это было лучшим подтверждением того, насколько велика разница между тем, когда человека что-то заставляет завязать с наркотиками, и тем, когда он принимает решение бросить самостоятельно, столкнувшись с тем, что может потерять нечто куда более важное, нежели обманчивый кайф. У Леона был стимул бороться, и он боролся, пока мог. Вот только в одиночку победить не сумел, слишком уж силён был противник.
И от понимания того, что слова Леона о том, что он не принимал все те дни, были не пустым звуком, на плечи Дориана свалилось невыносимое чувство вины, а губы изломало от горечи. Это он и только он был виноват в том, что сейчас Леон был в реанимации между жизнью и смертью. Нужно было просто напугать близнеца, чтобы он задумался, а потом вернуться и поддерживать его на невозможно сложном пути избавления от зависимости. А Дориан упёрся и не вернулся, даже выслушать его не захотел. Даже не потому, что больше никогда не хотел его видеть – конечно, хотел! – а потому что гордый и принципиальный.
Подойдя к Лео, Дориан опустился на колени и, сгрёбши его в охапку, прижал к себе, зарываясь носом в шелковистую шёрстку. Он ведь бросил и его тоже, даже придумал себе оправдание своего поступка.
- Прости меня, Лео, я больше не уйду, - прошептал Дориан, не отпуская любимца, и громко шмыгнул носом.
Он так и замер на долгие десять минут, совсем не двигался, даже головы не поднимал. Лео не пытался вырваться из его объятий, хоть ему и было неудобно в таком положении, он чувствовал, что нужен хозяину.
Всё-таки подняв голову и заглянув любимцу в глаза, Дориан проговорил:
- Его нужно выгулять…
Это было очень правильное решение, потому что Лео терпел уже сутки, но терпение его было на пределе.
- Давай я займусь этим, а ты пока поужинай, - ответил Леонард.
- Не надо, - младший Ихтирам отрицательно покачал головой. – Я не хочу есть.
- Дориан, питаться надо. Когда ты ел в последний раз?
- Не знаю. Не помню… - Дориан снова перевёл взгляд на пса. – Я не хочу есть.
Норват тяжело вздохнул, но больше настаивать не стал.
- Хорошо, давай выгуляем Лео. Но я пойду с тобой.
Дориан не спорил. Прогулку они ограничили задним двором, но Лео был счастлив и этим. Они всё время молчали, и тишина казалась какой-то мёртвой, даже автомобильных гудков толком не было слышно со стороны улицы. В конце концов, Дориан решился нарушить молчание. Наблюдая за псом, который бегал по пожухшему газону, он спросил:
- Леонард, а вы уже знаете о том, что… что… - слова застревали в горле, даже сейчас Дориану было страшно говорить об этом, - что Леон принимал наркотики?
- Да, знаем, - Леонард убрал руки в карманы и тоже устремил взгляд на Лео. – И если честно, я давно подозревал что-то такое. Но я думал, что вы просто балуетесь – мы ведь все пробовали разную дурь, только почему-то теперь скрываете это от нас.
- А почему ты ни разу не сказал об этом? – Дориан украдкой посмотрел на друга, тот пожал плечами.
- Потому и не сказал, что видел, что вы хотите оставить это только между вами. Было немного обидно от того, что вы что-то таите от нас, но я привык к тому, что некоторые вещи остаются только между вами, потому решил не вмешиваться.
По тону голоса было понятно, что Леонард корил себя за то, что ничего не сделал. Дориан потупил взгляд.
- А надо было сказать… - негромко ответил он.
- Теперь я тоже так думаю, - Норват вновь тяжело вздохнул. Захотелось покурить, хоть он и не курил. – А что, всё так плохо?
Дориан не ответил. И его молчание было самым красноречивым ответом.
- Извини, - произнёс Леонард, понимая, что своим вопросом причинил другу ещё больше боли.
Дориан закусил губу и задержал дыхание, чтобы вновь не заплакать, помотал головой.
- Ничего, Леонард. Просто я идиот, у которого всю жизнь не закрывается рот, а когда пришло время говорить по делу, я не смог сказать и слова.
- Дориан, не кори себя.