Послышался стук в дверь, и в кабинет зашла встревоженная медсестра.
- Мистер Вальтер, - проговорила она, - я только что была у пациента Ихтирам-Катель. У него появилась реакция на свет, и пульс ускорился до семидесяти шести ударов в минуту.
Доктор Вальтер нахмурился, переведя взгляд на подчинённую. Её слова вполне могли означать, что Леон начал приходить в себя. Это понял и Дориан. Вскочив с дивана, он пулей понёсся к близнецу, едва не снеся на своём пути медсестру, которая еле успела отскочить в сторону.
- Дориан, стойте! – крикнул ему вслед доктор Вальтер, но Дориан его не слышал.
Зайдя в палату Леона, доктор обнаружил Дориана около его постели. Он, как та чума или пёстрая смерть, стоял, склонившись над близнецом, даже не моргая, вглядываясь в его лицо.
- Покиньте палату, - директивно произнёс врач.
- Нет.
- У Леона начались улучшения, возможно, он придёт в себя и этот процесс нужно контролировать. Вы будете мешать.
У Дориана дрогнули губы. Конечно же, он ни в коем случае не хотел мешать докторам приводить Леона в чувства, но и уходить он не хотел, только не сейчас, когда близнец готов был открыть глаза, он должен был быть рядом с ним в этот миг.
- Дориан, выйди, - строго произнёс из-за порога Фишер, приходя на помощь доктору.
Напоследок бросив на близнеца взгляд, Дориан опустил голову и выполнил требование. Как только палату покинули посторонние, в неё сбежался медицинский персонал, и дверь закрылась, скрывая от глаз то, что происходило в ней.
Доктора делали всё возможное и невозможное, помогая Леону очнуться, но старания их прошли впустую. Через три часа его зрачки вновь перестали реагировать на свет, давая понять, что ворота сонного царства, пленником которого он был, по-прежнему были закрыты. Только лишь сердце его продолжало биться чуть чаще по сравнению с тем, как было, давая призрачную надежду.
Окончательно убедившись в том, что сейчас Леон не придёт в себя, доктор Вальтер позволил Дориану зайти к нему.
Зайдя к близнецу, Дориан сел около его постели, с болью и невозможной тоской смотря на него. Ему сообщили о том, что чуда не произошло.
- Зачем же ты так? – прошептал младший. – Дал мне надежду и обманул… Ты же почти пришёл в себя, что же случилось потом? Я же знаю, ты сильный, ты сможешь. Прошу тебя, только открой глаза…
Необъяснимо, будто отвечая на слова близнеца, пульс Леона резко убыстрился. Всего три скорых удара – словно сигнал SOS или закодированное сообщение на непонятном языке, а после сердцебиение его вновь стало мерным и медленным.
- Я слышу тебя, - произнёс Дориан, улыбнувшись, хотя в его увлажнившихся глазах было столько боли, что впору было просить об эвтаназии. – И ты меня тоже слышишь, я знаю, просто ответить не можешь. Но это только пока, это пройдёт. А до тех пор, пока ты не проснёшься, слушай меня и знай, что я жду тебя. Всегда. Каждую секунду.
Младший замолчал на какое-то время, смотря вниз и покусывая в задумчивости губу – слишком много всего было в голове и ещё больше на сердце. Подняв взгляд к лицу брата, он снова заговорил:
- Леон, ещё в мае после одной нашей ссоры я написал кусочек песни. Это мог бы получиться настоящий хит, но я удалил текст, мне не хотелось ни с кем им делиться, потому что он казался мне слишком личным и обнажающим эмоции. Тогда я постоянно ждал тебя, и мне казалось, что ты совсем меня не понимаешь, что ты больше не нуждаешься во мне. Именно эти мысли и чувства я вложил в ту песню, почему-то я её до сих пор отлично помню. Но после всего, что произошло и до сих пор происходит, я увидел в ней совершенно другой смысл. «Я просто жду тебя» - так она называется. И можно, я тебе её спою?
Подождав немного, Дориан облизнул губы и запел, не сводя взгляда с лица близнеца, посвящая песню ему, как на самом деле было почти всегда:
Я говорю с тобой, но ты не отвечаешь;
И время обращается стеклом и падает к ногам.
Осколки ранят в кровь, но мне почти не больно…
Я просто жду тебя
Услышу всё: и крик, и шёпот, запертый внутри,
Мы были рядом и на свету, и в темноте.
Но кто-то сверху рвёт меж нами нити;
И если ты проснуться вдруг не сможешь,