Выйдя из метро, Кристина сразу их заметила у театральной будки. Витька одет в потрёпанную кожаную куртку, которую давно было пора сменить. Вид несчастный, плечи сгорблены. Волосы, хоть и отрасли, нуждались в услугах парикмахера. Людка была одета в немыслимые для её фигуры колготочные голубые джинсы и короткую куртку-косуху чёрного цвета. Подходя ближе, Кристина заметила неопрятные тёмные корни волос и пересушенные жёлтые кудряшки.
Пока шла, Кристина поймала Витькин взгляд. Он смерил её с ног до головы и отвернулся в сторону. Людка же расставила ноги, словно собралась выйти на ринг. Преуспевающими эти двое не выглядели, и Кристина успокоилась. Подошла уверенной походкой, поздоровалась.
На приветствие Людка не ответила, ещё больше наклонила голову:
— Говори, зачем вызвала.
— Давайте выпьем чаю. Здесь за углом есть кондитерская.
— Чаю?! А ты спроси у своего бывшего любовничка, он деньги на чай заработал?
— Здесь неудобно разговаривать, — спокойно заметила Кристина, избегая смотреть на Витьку. — Чай за мой счет.
— О, да мне твой чай в глотку не полезет! Говори, зачем пришла.
Кристина оглядела взглядом снующих мимо прохожих. Нет, она не станет здесь разговаривать.
Она посмотрела на Витьку, и тот взял Людку за локоть.
— Пойдем, Люд. Здесь, правда, шумно.
Кристина, чтобы не видеть их обоих, зашагала вперёд.
— Тогда, может, она нас накормит? — послышалось у неё за спиной.
Похоже, опасения подтвердились: денег у этих двоих нет.
Кристина уверенно вошла в кондитерскую Караевых. Пахло печёными пирожками и кофе. Выбрала уютный столик у окна. Людка уселась напротив, Витька наискосок. Кристина заметила, что Витя снова начал отращивать усики. Мысль о том, что раньше ей нравилось их щекотание, когда он её целовал, заставила её смутиться.
— Здесь самообслуживание, — напомнила девушка, вытиравшая столик.
Кристина достала кошелёк, вытащила тысячу рублей и протянула Витьке.
— Поскольку я вас пригласила, я плачу. Мне зелёный чай с жасмином, остальное на ваше усмотрение.
Его глаза сузились, возникла пауза. Витька сидел, опустив голову. Она положила банкноту на стол.
— Ты что не слышал?! Бери деньги и вали в буфет. Мне большое капучино и пирожки. С мясом, рисом, картошкой. — Людка ехидно улыбнулась: — Он может потратить всю тысячу?
— Люд, — Витька, казалось, готов был провалиться под стол от стыда. — Перестань.
— Ну что, Люд? Вали давай отсюда. А мы побеседуем. Пирогов возьми побольше.
Витька выскочил из-за стола. Кристина чуть отодвинулась, чтобы не сидеть напротив Людки. Как бы ни было тяжело, а технику переговоров нужно соблюдать: сидя напротив — договориться трудно.
— Я перейду сразу к делу, — сказала Кристина. — Может, предложение и окажется кстати.
— Ну?
— Вы подали в суд, чтобы вернуть Алёнку.
— А тебе какое дело? Это наша дочь.
— Я пыталась тебе объяснить в тот раз, но ты не стала слушать.
— Эту чушь про душу?
— Ладно, обойдёмся без этого. По каким-то причинам, Алёнка решила жить с другими родителями, — Людка хотела возразить, но Кристина прикрикнула: — послушай, это может тебе быть выгодно. — Людка вытаращила серые глаза и замолкла. — Эти люди любят её и хотят, чтобы она осталась. Остаться хочет и сама Алёнка. Кстати, если дойдет до суда, она там это заявит. И её будет защищать лучший адвокат Москвы.
— Знаешь что…
— Эти люди готовы заплатить, чтобы вы забрали заявление и отказались от родительских прав.
Людка оторопело смотрела на Кристину. В какой-то момент её глаза сузились от злости, и Кристина подумала, что она вцепится ей в лицо. В этот момент у Кристины зазвонил телефон. Она вытащила его из сумки.
— Мне нужно ответить. Подумай и назови сумму.
Глаза Людки ещё больше расширились, только теперь в них появились слёзы.
Кристина вышла на улицу. Звонила покупательница Двенадцати сосен.
— Кристина, извините, что беспокою. Хотела убедиться, что у нас всё в силе. Надо деньги конвертировать. Если вы снова откажетесь…
Кристина заверила её, что скоро выйдут на сделку. Сквозь стекло она видела Людку, которая засунула в рот пирожок. Витька расставлял на столе бумажные стаканы с чаем.
Когда Кристина вернулась, рот Людки был перепачкан. Витька начал первым:
— Не ожидал от тебя, что ты кроме квартир, ещё и детей продаешь.
В его взгляде была такая боль, что Кристина отвела глаза. Когда-то близкий и родной, а теперь…
— Я не продаю детей, и мне не платят комиссию, как за продажу квартир. Поймите, даже если вам удастся выиграть суд, Алёнка не будет с вами жить. Она самостоятельный ребенок, она сбежит.
— Сколько стоит наша дочь? — спросила Людка с набитым ртом.
— Дурдом, — сказал Витька и выскочил на улицу.
Кристина изо всех сил старалась оставаться спокойной.
— Я не знаю, — сказала она. — Это всего лишь предложение.
— Я должна знать, сколько они готовы заплатить, — взвизгнула Людка.
Мужчина за соседним столиком оглянулся. Кристина ожидала взрыва, ей и самой эта ситуация казалась абсурдной.
Витька с перекошенным лицом направился к ним.
— Пошли уже, хватит, — он попытался поднять Людку со стул, но та заорала:
— Да кто ты такой, чтоб мне указывать?! Сядь, сучок. Денег не можешь заработать, так будем детьми торговать.
В кафе воцарилась тишина. Людка, которая не умела тихо говорить в принципе, на этот раз повысила голос, так что её услышали все посетители.
Кристина подумала, что стоит встать и подать реплику:
— Извините, мы тут сцену репетируем.
Она чувствовала, как краска заливает её лицо, а голову заполняет одна мысль: каким образом ей удается вляпываться в подобные ситуации? Но мысль убралась ту же, когда она услышала визгливый Людкин голос:
— А я, между прочим, снова беременна.
Кристина оторопело посмотрела на Людку. Пары месяцев не прошло, как Витька уверял её, что у него ни на кого не стоит. Оказывается, встало очень успешно. Эх, мужики.
Будет ли лучше, если она скажет: поздравляю, я тоже. Но рисковать нельзя. Кристина схватила чашку и сделала маленький глоточек, чтобы успокоиться. Нельзя сказать, что её огорчило то, что Витька занимается с женой сексом, она была слишком шокирована. Стоило вспомнить, как Витька у неё в ногах валялся и просил допустить до тела. Как она могла ему верить?!
Витька рассматривал поверхность стола, никак не реагируя, словно и не стал отцом очередного ребёнка. Людка толкнула его локтем:
— Ты что молчишь?! Соглашайся. Одну просрали, другую сделали. Как в анекдоте.
Кристина подавилась чаем и закашлялась до слёз. Пришлось выскочить из-за стола на улицу. Туалета в этом чудном заведении не предусмотрено.
Выходивший из кафе мужчина бросил:
— Ну и цирк у вас.
Кристина вернулась обратно, села за столик. Вдруг почувствовала голод. Жуткий голод, словно не ела месяц. Малыш решил переключить её внимание на себя. Она взяла пирожок и откусила, потом ещё. Людка нахмурилась: у неё было такое выражение лица, словно она собиралась заявить, что это её пирожки. Кристина быстро прожевала и решила взять инициативу в свои руки:
— Ну если вы ждёте ребенка, предложение может оказаться кстати.
— Они что, Рокфеллеры? — спросила Людка.
— Вовсе нет. Обычные люди. Они очень любят девочку. Вы убьёте их обоих, если отнимете Алёнку, — уже мягче сказала Кристина. — И она сама хочет остаться. Она пошла в новую школу. У неё там подружка.
Кристина не знала, что ещё сказать.
— Я хочу поговорить с ней, — заявила Людка.
— Хорошо, — Кристина набрала номер Алёнки. Поздоровалась. Передала трубку Людмиле.
— Здравствуй, доченька! Ну как же так, ты не хочешь домой возвращаться? — заныла Людка.
Кристина слышала звонкий голос Алёнки, которая говорила, что у неё все хорошо, и она хочет остаться с мамой и папой.
— А мы-то кто? — спросила Людка.
— Я не знаю.
— Сумасшедшая, — Людка бросила телефон через стол Кристине и та едва поймала его.
— Перезвоню позже, — сказала она Алёнке.
Людмила повернулась к Витьке:
— Мне не нужна эта сумасшедшая. Давай хоть денег за неё получим.
— Делай, как хочешь, — Витька встал из-за стола и, не прощаясь, пошёл к выходу.
— И сколько за неё дают? — спросила Людка, подперев подбородок кулаком.
Кристина молчала. Не от того, что держала паузу, а от того, что боялась расплакаться.
— Ну хоть миллион дадут? Она здоровая. Ну только в башке дурь.
Кристина кивнула, по щеке поползла слеза. Ну вот и цена за Алёнку. Миллион.
— Я тогда аборт не буду делать, — сообщила Людка.
Кристина снова кивнула и подумала, что дети у них могут родиться в один и тот же месяц.
У Людки зазвонил телефон. Кристина, несмотря на шум в кафе, узнала Витькин голос, но не могла разобрать слов. То, что ответила Людка, услышали все, кто был в кофейне.
— Слышь ты, придурок, что, значит, скоро ли я? Я, между прочим, будущее твоего спиногрыза обсуждаю. А тебе только бы удовольствие получать!
Кристина отвернулась, желая провалиться сквозь землю. Удивительно, она любит и любима, а ей все равно больно. Может, это старая затаившаяся боль из прошлого? Да уж, кукольник и тут поизощрялся и приподнёс урок на тему: осторожнее влюбляйтесь.
Людка стукнула телефоном по столу.
— Не знаю, что ты с ним делала, но если до этого у него не стояло, то теперь только давай.
— Может, обойдёмся без подробностей? — еле выговорила Кристина, получившая ещё один удар под дых. Как тяжело слышать, что у них всё хорошо в постели. Наверно, это из-за чувства собственности, присущей каждой женщине: всегда неприятно слышать, что они кого-то трахают после нас. Особенно жену. То есть она, Кристина, в этом случае выступила как скрепивший их отношения цемент. Ей даже показалось, что ребёнок в животе заворочался от напряжения, которое она испытывала. Хотя, что там может ворочаться в шесть недель? Может, он хотел её поддержать? Ей стало легче. Действительно, и что это она тут разнюнилась? Ей-то какое дело до этих неудачников? Радоваться надо, что свадьба не повязала её с Витькой? Да и Алёнку пусть воспитывают другие.