Её слова меня задели. Я стоял на втором месте после всех этих уроков. Может она шутила, когда говорила, что хочет быть со мной?
- Не думал, что ты такая бессердечная. – Почти зло выдавил я. – Извини, что вмешиваюсь в твои планы!
Я развернулся и как можно быстрее пошел прочь. Она что-то говорила мне вслед, но меня это уже не касалось. Я не хотел больше иметь с ней ничего общего. Я всю жизнь был один, как же глупо было надеяться, что всё изменится. Видимо, мне на роду написано одиночество.
Я решил, что лучше будет, если с сегодняшнего дня Селин для меня больше не существует! И с этого мгновения я словно опустился на дно. Я ежесекундно думал о ней, я отвлекался и не слушал учителя. К концу урока я окончательно убедился, что действительно люблю её. Всем сердцем, как никого ранее не любил.
От этого стало совсем невыносимо, и я едва не расплакался, как девчонка, когда увидел её в коридоре после первого урока. Она явно направлялась ко мне, а сворачивать в сторону было глупо.
Мы медленно подходили друг к другу. Она смотрела на меня, а я не мог отвести взгляда от неё. Мы приблизились и стали совсем рядом.
Она прошептала одними губами.
- Почему?
- Я не нужен тебе. – Произнёс я непреложную истину. – Если бы ты хотела быть со мной, тебе было бы наплевать на контрольную, вообще на всё вокруг.
Я видел, как на её лбу появилась вертикальная складка.
- Я не понимаю тебя? – Селин пожала плечами. – От этой контрольной зависит четвертная оценка, как мне может быть на неё наплевать?
Я усмехнулся, но на душе у меня скребли кошки. И тут меня прорвало.
- А мне плевать! – Надеюсь, это не прозвучало слишком пылко. – На всё и всех. С тех пор как я увидел тебя. Я думаю только о тебе, не сплю по ночам, с ума схожу. А ты говоришь одно, а делаешь другое. Когда я утром подошёл к тебе…. Я ведь не просил ничего, просто постоять с тобою рядом. А ты меня прогнала. За что? – Я скрестил руки на груди. – Я только сейчас понял, ты всегда думаешь только о себе. Для тебя важнее всё что угодно, любые пустяки, только не я.
- Что за бред! - Голос Селин был серьёзен. - Контрольная – не пустяк. Сам знаешь. Её результаты повлияют на четвертную оценку. И ты не прав, я хочу быть с тобой, но растворяться в тебе, конечно, я не собираюсь.
- Поэтому мы должны что-то сделать, - предложил я. – Я так не могу. Конечно, я далеко не идеал и у меня самого полно скелетов в шкафу, но я, по крайней мере, не кривлю душой, когда говорю, что хочу всегда быть с тобой. А ты, - я посмотрел в её прекрасные шоколадные глаза, - говоришь одно, а через мгновение готова прогнать меня только потому, что на носу контрольная. А что прикажешь делать мне? – Я с мукой на лице посмотрел на девушку и оперся о стену. – Мне ведь очень больно от твоих слов.
Я опустил голову и боялся даже поднять на неё глаза. Что теперь скажет Селин? Назовёт меня глупцом? Я и сам прекрасно понимаю, что глупец. Позволил девчонке завладеть моим сердцем, теперь еще и радуюсь. Я вдруг почувствовал ладонь Селин на своей щеке. Силы мне изменили, и я опустился на подоконник.
Она села рядом. Наши пальцы снова сплелись. Похоже, им было наплевать, как относятся друг к другу их хозяева. Пальцы уже давно наслаждались близостью, на которую мы были не способны.
- Неужели это так важно для тебя? - Селин задумалась. - Я думала одних слов достаточно? - Я вздохнул, так и не решившись поднять на неё глаза. - Что с тобой?
Я немного помедлил, а затем всё-таки произнёс.
- Не думал, что скажу такое, - мой голос сорвался, и я сглотнул. – Но я не переживу, если ты сейчас оставишь меня. Может быть, это прозвучит глупо, но ты первая, с кем я хочу быть. – Она с удивлением уставилась на меня. – Более того, ты первая, кому я в этом признался. Я думал, что не способен на такое. – Я вздохнул. – Я ошибался.
Она усмехнулась, не иронично, а так, просто для поддержания диалога.
- Это всё так сложно. – Она вздохнула и опустила глаза, посмотрев на наши соединённые пальцы. – Ты и я. Так нелепо.
Я нежно погладил её кисть своими пальцами.
- Такая нелепая пара. – Продолжила она свою мысль, задумчиво изучая мою руку. – Я не планировала. Я не собиралась играть во взрослые игры. Не сейчас. – Поймав мой удивлённый взгляд, она процитировала. – «Мои глаза в тебя не влюблены. Они твои пороки видят ясно. А сердце ни одной твоей вины. Не видит и с глазами не согласно».
- «В своём несчастье одному я рад, что ты – мой грех и ты – мой вечный ад». – Добавил я и заметил, как радостно сверкнули глаза Селин. Но я не мог скрыть печаль в голосе. Она пробивалась даже сквозь мою защитную маску.
Я зажмурил глаза столь сильно, что даже стало больно. Когда я распахнул глаза, вокруг плясали чёрные точки. Я не заметил, как очень сильно сжал руку Селин. Теперь же я почувствовал, что причиняю ей боль и разжал пальцы. На тыльной стороне её кисти остались красные точки.
– Прости. – Я покачал головой. – Я сделал тебе больно. Кстати, почему ты назвала нас нелепой парой? – Возмутился я. – Ты считаешь меня неподходящим тебе?
Она улыбнулась и прикоснулась ладонью к моей щеке.
- Напротив. – Она погладила меня, ощутив, вероятно, пробивающуюся щетину. Я еще не брился, но чувствовал, что скоро придётся начинать. – Ты очень хороший. Ты – необычный, Нельсон. Не похожий на других. А еще ты слишком мягкий, деликатный. Я не хочу, чтобы тебе было больно. - Я сжал зубы.
- Может, ты позволишь мне самому решать? – Когда-то она уже говорила мне нечто подобное. Селин молчала и я продолжил. - Твоя сестра в первый день сказала мне, - Селин удивлённо уставилась на меня, - чтобы я не лез к тебе. Она мотивировала это тем, что я якобы могу разбить себе сердце.
Селин облизала потрескавшиеся губы. Я опять оказался прикованным к её рту. Желание поцеловать нарастало с каждой минутой.
- Она была права. – Просто сказала Селин.
- И ладно, - я отмёл неприятные образы витавшие надо мной, - я согласен. Разбивай! – Я развёл руки. – Делай что хочешь. Мне всё равно!
- Всё равно может быть только мёртвому. – Огрызнулась Селин.
- Не только. Мне же действительно всё равно. И я не боюсь смерти!
Это прозвучало слишком пафосно, но я, на самом деле, не боялся смерти.
- Обманщик! – Пожурила меня Селин. – Её все боятся.
Я, молча, протянул ей правую руку, где на запястье чуть выше сгиба находились уродливые шрамы, изменившие до неузнаваемости мою руку. Они были грубыми и неаккуратными и останутся со мной до самой смерти. Я задрал свитер, чтобы она увидела их во всей красе.
Обычно, когда я в футболке, я ношу на руке подобие ремешка, только широкого тканевого, кожаный мне натирает шрамы. Я даже часы не ношу именно по этой причине.
Я знал, что она поняла, откуда эти шрамы, но не решалась меня расспросить. Я должен был сам просветить её.
- Я пытался покончить с собой. Однажды. Взял опасную бритву и пытался вскрыть себе вены.
Я развернул руку, чтобы ей было виднее, и одновременно с этим скрыл шрамы от посторонних глаз.
- Видишь, я резал не поперек, а вдоль, потому что где-то прочитал, что так сложнее их зашить.
- Почему? – Едва слышно прошептала она.
- Я не хотел, чтобы меня спасали. – Селин покачала головой и, не отрываясь, смотрела на моё запястье. Я видел, что она в лёгком шоке, однако продолжил.
- Я закрыл дверь в ванную изнутри, опустил руку в горячую воду, потому что так труднее остановить кровотечение.
- А потом? – Селин говорила с трудом.
- А потом я потерял сознание и очнулся уже в больнице. - Селин осторожно дотронулась до моей кожи на запястье, чувствительность частично в этом месте была нарушена, и я не ощутил её прикосновения. - Я не рассчитал силу разреза и перерезал себе сухожилия, - продолжил я, - врачи сделали что могли, но с тех пор я не могу сильно сжать руку в кулак, - я продемонстрировал ей, - и довольно плохо владею пальцами. Я, к примеру, не могу держать этой рукой нитку или гвоздь.
Селин снова дотронулась до моего шрама, но немного сильнее и я почувствовал теплоту её кожи.