Мой мобильник звонит, когда я уже выбираюсь из сада и ступаю на каменную дорожку.
— Да, Алекс, — нервно оглядываясь, прикладываю я к уху телефон и застываю в нерешительности, куда бы лучше пойти. Пытаюсь взглядом уцепить образ нужной женщины — пару раз я видела Валентину, папину коллегу. Первый раз был, когда та пять дней назад притащила ноутбук для починки к нам домой и быстро испарилась. Второй — когда я залезла в общий чат их компании на запароленном отцовском компьютере — пароль я с легкостью взломала — и посмотрела фотографии с ней, ибо совершенно забыла, как та выглядит.
— Не хочешь сегодня со мной в библиотеку? — спрашивает подруга.
— Заманчивое предложение, но я пас, — стараясь говорить негромко, отказываюсь я и, наконец, выбираю направление: будет лучше, если я все-таки перестану изображать лжестатую или глупого воришку, заблудившегося на месте преступления.
— Почему шепотом? Лера, ты решила ограбить банк? Почему меня с собой не взяла? — смеется она, а я тем временем быстро перескакиваю ступеньки и поднимаюсь в дом, который расположен на некотором возвышении от основной территории. Наверняка, Валентина там, слишком глупо проводить презентацию на свежем воздухе; куда легче поставить оборудование внутри, чтобы обойтись без дополнительных проводов и удлинителей.
— Алекс, прости, пожалуйста, но сейчас я очень занята. Не могу говорить. Иди в библиотеку без меня, ладно? Встретимся завтра.
— Завтра? — хмыкает Алекс. — А разве ты ходишь по субботам в универ? Завтра одни лекции, хочу тебе напомнить, раз уж ты забыла. Видимо, стрессовая ситуация, в которой ты находишься и по причине которой не можешь со мной говорить, пагубно влияет на твои когнитивные способности, — подытоживает она веселым шутливым тоном.
Я говорила, что она чересчур умная и сообразительная? А еще любопытная и любит совать нос не в свои дела.
— Точно, — бормочу я, нахмурившись в замешательстве и даже на мгновение остановившись где-то между зоной кухни и гостиной, которая очень сильно напоминает сад и в которой очень много цветов и растений в больших напольных горшках, одетых в милые джутовые корзины. — Тогда до понедельника. Я отключаюсь.
И несвоевременно приходит хмурая мысль: я ведь и по понедельникам не хожу, в субботу — еще бывает, а по понедельникам — нет, не хожу, не в этом семестре.
Я поспешно засовываю телефон в карман куртки и, заглянув одним глазком на шумную кухню, где возятся повара и официантки, делаю шаг назад, пересекаю развернувшийся сад в поисках рабочего собрания и выхожу через вторую дверь. Я б залюбовалась зелеными деревьями в кадках и обязательно оценила творческую и по-летнему свежую атмосферу, если бы не торопилась передать из рук в руки упомянутый компьютер. Бросив последний тоскливый, любопытный взгляд на райское великолепие песочно-бежевого интерьера, оставленного мной позади, коснувшись смазанным взором светлых плетеных стульев, я поторапливаюсь к лестнице, справа от которой распахнута центральная дверь, ведущая к гостям на лужайку. Я зашла сбоку — через открытые стеклянные двери террасы, а не через этот главный вход.
На улице к вечеру потеплело, а ведь еще утром забирался под воротник холодный восточный ветер, уступивший к этому часу южным воздушным массам. Неужели нас всех ждет позднее бабье лето или это временные капризы своенравной погоды?
И всё же дверь стоило бы хозяевам закрыть... Будем же уповать на то, что никто с лужайки не обратит внимание на незваную гостью.
Итак, Валентина, её я нахожу прежде, чем пересекаю верхнюю ступеньку. На вершине лестницы.
— Слава богу, я вас встретила, — я включаю энтузиазм и начинаю осознанно и уверенно тараторить о причинах моего здесь присутствия. Ненавижу стесняться и топтаться на месте, хоть и не отличаюсь общительностью и любовью к людям. Где-то глубоко внутри я прячу свою чертову стеснительность, забиваю крышку гроба и вынуждаю себя заговорить, чтобы не казаться перед людьми слабой.
Главное сейчас — не сбиться с мысли. Если я начну думать о своих страхах и собственной неуверенности, я с вероятностью сто процентов налажаю: или начну заикаться, или запинаться, или в моем мозге образуется вакуум, абсолютный тупой вакуум, лишающий обычного хода мышления, и тогда лучшим решением будет сбежать на середине разговора, потому что, как я уже говорила, собственную слабость продемонстрировать осмелится не каждая девушка с социофобией. А моя слабость — страх разговора с людьми (не самих людей, хотя… нет, всё же людей я просто не люблю, возможно, я даже мизантроп). Он бывает комканым, бывает веселым, бывает уверенным и даже — о чудо! — безмятежным — каждый раз чертова рулетка! И это еще одна причина, из-за которой у меня ничего не получается с парнями, — у меня подсознательная тяга к противоположному полу и сознательное его избегание. Или наоборот? Сознательная тяга... ох, я в этом ничего не понимаю. Короче говоря, дилемма.