покидают свой выводок и обзаводятся новой семьей.
Трехиглая колюшка „вьет" гнездо
Колюшка — рыбка малоприметная, но весной она
преображается, как Золушка в сказке.
Самцы переодеваются: брюшко у них краснеет, как
помидор, бурая спинка зеленеет, а голубые глаза блестят,
как аквамарины.
Нарядные получаются кавалеры. И какие боевые! Один
за другим уплывают они из стаи, каждый ищет на дне
участок для гнезда и гонит прочь всех других рыб, с
которыми, конечно, может справиться. Так петухом и
наскакивает на незваного гостя. Но до драки дело редко доходит.
Обычно самец-хозяин предупреждает самца-пришельца о
том, что место здесь уже занято, замысловатым танцем.
Пляшет, можно сказать, на голове: становится вертикально,
хвостом вверх, и сердито дергается всем телом, словно
собирается дно головой пробить. Пришелец, раскрыв рот,
минуту смотрит на странное представление, а затем, сообра-
зив, видно, что это не простая клоунада, а грозный
ультиматум, удаляется восвояси.
Часто, если соперник не отступает после исполнения
первых «па», самец — хозяин территории принимает более
энергичные меры: танцуя вниз головой, он начинает
бешено кусать ртом песок, словно желая показать: «Если не
уйдешь, я и тебя могу так отделать!»
А если и это не устрашило агрессора, тогда танцор
поворачивается к нему широкой стороной тела и
оттопыривает две большие брюшные иглы. Это угроза высшей степени,
и она граничит с отчаянием. К ней прибегает колюшка и
в тех критических случаях, когда щука или окунь загонят
ее в угол.
Когда колюшке не мешают, она занята строительством
гнезда. Сначала роет «котлован» для дома. Набирает в рот
песок, относит его сантиметров на пятнадцать в сторону и
высыпает. Затем возвращается за новым грузом.
Мало-помалу образуется на дне ямка. Тогда самец
приносит во рту разные травинки и обрывки водорослей,
складывает их в ямку. Приносит еще, сваливает тоже в кучу.
прессует ее, нажимая сверху. Слизь, которую выделяют
почки колюшки, склеивает травинки в плотный ком. Рыбка
делает в нем тоннель, проползая через центр. И гнездо
готово— полый шар с двумя отверстиями на
противоположных концах.
Теперь дело за самкой.
Мимо проплывает стайка колюшек. Самец устремляется
к ним. Перед одной из рыбок он отплясывает танец любви.
Его называют зигзагообразным. Самец «зигзагом», резко
виляя из стороны в сторону, плавает перед самкой. Обычно
она отвечает на ухаживания, склоняя тело вниз, в его
сторону,— он танцует несколько ниже ее головы. Тогда самец
спешит к гнезду (она плывет за ним) и показывает в него
вход особым движением: ложится набок, головой ко входу.
Самец пляшет даже перед некоторыми рыбками другого
вида, например перед молодыми линями, которых сгоряча
принимает за колюшек-самок. Если линь почему-либо
последует за ним, то это автоматически вызывает у
обманувшейся колюшки «цепную реакцию» дальнейших, но в
данном случае уже бессмысленных рефлексов. Самец
подплывает к гнезду и, распростершись перед ним, приглашает
случайного прохожего войти в дом и отложить икру.
Он исполнял
зигзагообразный танец и перед грубой моделью самки,
которую экспериментаторы опускали на тонкой проволоке
в аквариум (лишь бы брюшко у модели было припухлое).
Живая, обремененная икрой самка тоже реагирует на грубую модель самца (лишь бы брюшко у модели было красное) и следует за ней, если модель повертеть перед самкой, имитируя
движения зигзагообразного ганца. А если подвести
модель, а за ней и самку, которая не отстает от
подделки, ко дну аквариума, а затем, подражая самцу,
положить раскрашенную фанерку плашмя, самка будет
тыкаться носом в песок, искать тут же вход в гнездо, даже
если и гнезда нет. Она больше верит сигналу мнимого
самца, чем своим глазам.
Конечно, слово «верит» употреблено условно; самка не
размышляет над тем, чему больше доверять. Она просто
бездумно, подчиняясь врожденным чувствам, реагирует на
сигналы, которые в течение многих миллионов лет отбора
выработались в их племени в виде определенной формы поведения
продолжении рода (впрочем, у самок-колюшек эти заботы не
очень обременительны). Ну и, конечно, иногда путает
возлюбленного с пешкой. Ведь и людям свойственно
ошибаться.
Есть у колюшки еще один своеобразный танец-приказ.
Исполняется он на месте, как твист. Называют его
дрожащим танцем.
Когда самка с помощью самца — он ее подталкивает —
протиснется в гнездо, самец немедленно исполняет свой
«твист».
«Твист» колюшки — приказ нереститься. Он как бы
передает самке следующее извещение: «Я и гнездо готовы
принять икринки!»
В том, что это так, легко убедиться на простом опыте:
удалите самца, как только самка заберется в гнездо. Она
долго будет ждать сигнала, что можно начинать нерест, и
не отложит ни одной икринки, пока не получит его.
Устройте ей «твист» прозрачной стеклянной палочкой,
подражая дрожащему танцу самца, и самка сейчас же
начнет нерест.
Так же ведут себя и самки американского лосося.
Индейцы уверяют, что холостую лососиху можно заставить
нереститься, если опустить в реку весло и быстро-быстро
потрясти его.
Итак, мы установили, что в «хореографическом»
лексиконе колюшки есть по крайней мере пять сигнальных
танцев и движений:
1. Боевой танец вниз головой, который означает:
«Уйди, это мой участок!»
2. Зигзагообразный танец: «Приди и будь матерью
моих детей!»
3. Наклон туловища вниз: «Я согласна».
4. Распростертая поза у входа в гнездо: «Вот дверь
моего дома».
5. Твист: «Отложи скорее икру, я о ней позабочусь».
Конечно, колюшки не вкладывают в свои танцы
никакого смыслового значения. Танцы служат для них лишь
специфическими раздражителями в цепи безусловных
рефлексов, побуждающих рыбок вести себя тем или иным
образом.
Отложив икру, самка догоняет стайку. Самец ее немного
провожает — каков кавалер!— и спешит к гнезду.
Он вновь преображается: теперь это не бойкий танцор,
а беспокойный отец семейства. Забот у него масса. Нужно
и гнездо подремонтировать — неуклюжая самка его
изрядно повредила,— и икринки получше спрятать под крышу.
Но главная забота — вентиляция гнезда.
Чтобы икринки лучше развивались, необходим приток
свежей воды. Самец подолгу стоит у двери своего дома и
машет и машет грудными плавниками. Вентилирует
помещение.
Вода течет через гнездо, смывает с икринок мусор
и приносит им свежий кислород.
В первые дни каждые полчаса самец по три минуты
проводит у входа в гнездо и гонит через него воду. Но
икринки развиваются, все больше требуется им для дыхания
кислорода, и к концу недели преданная своим родительским
обязанностям рыбка три четверти суток дежурит у гнезда,
прокачивая через него воду.
Но вот на восьмой день из икринок появляются мальки.
У самца теперь новые заботы. Детишки еще слабенькие и
неопытные. Он охраняет их и следит, чтобы они далеко не
уплывали. Мальки тесной стайкой следуют всюду за отцом,
как цыплята за наседкой.
А если какой-нибудь «озорной» малек попытается
удрать, отец бросается в погоню, хватает ртом беглеца и