перьями внимание неприятеля.
Безжалостное, но спасительное самокалечение ученые
называют автотомией — саморазрезанием. Многие животные
прибегают к этой операции, чтобы избежать неминуемой
гибели.
1 Но шилохвостая ящерица, которая живет в Африке, бережет свой
хвост: он у нее колючий. Заметив врага, она тут же зарывается в
землю, а хвостом затыкает вход в нору.
Автотомия — древнейшее средство страхования жизни —
есть в арсенале защитных приспособлений и у осьминога.
Восемь длинных рук, которые исследуют каждую пядь
незнакомого пространства, когда осьминог выходит на добычу,
чаще других частей тела подвергаются опасности.
Щупальца прочные — ухватившись за одно, можно всего
осьминога вытащить из норы. Вот тут спрут «автотомирует»
себя: мышцы попавшего в плен щупальца спазматически
сокращаются. Сокращаются с такой силой, что сами себя
разрывают. Щупальце отваливается, словно ножом
отрезанное. Хищник получает его в виде выкупа за жизнь.
Осьминог Octopus defilippi в совершенстве постиг
искусство автотомирования. Схваченный за руку, он тотчас
расстается с ней. Щупальце отчаянно извивается — это ложный
маневр, враг бросается на него и упускает главную цель.
Отверженное щупальце долго еще дергается и, если
отпустить его на свободу, пытается даже ползти и может
присасываться.
Осьминог отбрасывает обычно около 4/s всей руки, хотя
может оторвать щупальце и в любом другом месте. Ящерица
не обладает такой свободой действия: она переламывает свой
хвост только в строго определенной точке по заранее
намеченной природой линии.
Рана на месте оторванного щупальца не кровоточит,
кровеносные сосуды сильно сокращены и тем самым как бы
сами себя зажимают. Кожа на конце обрубка начинает быстро
нарастать на рану и затягивает ее почти всю.
Приблизительно через шесть часов после автотомии кровеносные сосуды
расширяются и из пораненных тканей начинает слабо
струиться кровь, которая плотным сгустком, словно тампоном,
закрывает не затянутую еще кожей оперированную
поверхность щупальца. На вторые сутки рана полностью заживает,
и на месте утерянного начинает расти новое щупальце. Через
полтора месяца оно уже на одну треть приближается к
своему нормальному размеру.
Хотя автотомия и достаточно надежный способ
страхования жизни, однако способ этот очень расточителен. А есть
ли какой-нибудь менее болезненный и более экономный
заменитель самокалечения? Есть.
Головоногие моллюски, то есть осьминоги, каракатицы
и кальмары, эволюционируя, приобрели уникальнейшее
чудо-оружие — чернильную бомбу. Вместо куска живой плоти
кальмар выбрасывает перед раскрытой, чтобы сожрать его,
пастью грубую подделку собственной персоны. Он как бы
раздваивается на глазах у недруга и оставляет ему своего
бесплотного двойника, а сам быстро исчезает.
Чернила у моллюсков вырабатывает особый орган —
грушевидный вырост прямой кишки. Его называют чернильным
мешком. Это плотный пузырек, разделенный перегородкой
на две части. Верхняя половина отведена под запасной
резервуар, в нем хранятся чернила; нижняя — заполнена
тканями самой железы. Ее клетки набиты зернами черной краски*
Старые кл§тки постепенно разрушаются, их краска
растворяется в соках железы — получаются чернила. Они
поступают на «склад» — перекачиваются в верхний пузырек, где
хранятся до первой тревоги.
Не все содержимое чернильного мешка выбрызгивается
за один раз. Обыкновенный осьминог может пускать
«дымовую завесу» шесть раз подряд, а через полчаса уже пол*
ностью восстанавливает весь израсходованный запас чернил.
Каракатица за пять секунд окрашивает извергнутыми
чернилами всю воду в баке вместимостью пять с половиной
тысяч литров. А гигантские кальмары извергают из воронки
столько чернильной жидкости, что морские волны мутнеют
на пространстве в сотню метров!
Головоногие моллюски рождаются с мешком,
наполненным чернилами.
Одна почти микроскопическая крошка каракатица, едва
выбравшись из оболочки яйца, тут же окрасила воду пятью
чернильными залпами.
И вот какое неожиданное открытие было сделано
биологами в последнее десятилетие. Оказалось, что традиционное
представление о «дымовой завесе» головоногих моллюсков
следует основательно пересмотреть. Наблюдения показали,
что выброшенные головоногими чернила растворяются не
сразу, не раньше, чем на что-нибудь наткнутся. Они долго,
до десяти минут и больше, висят в воде темной и компактной
каплей. Но самое поразительное, что форма капли
напоминает очертания выбросившего ее животного. Хищник вместо
убегающей жертвы хватает эту каплю. Вот тогда она
«взрывается» и окутывает врага темным облаком. Акула приходит
в полное замешательство, когда стайка кальмаров
одновременно, как из многоствольного миномета, выбрасывает
целую серию «чернильных бомб». Она мечется туда-сюда, хва-
тает одного мнимого кальмара за другим, и вскоре вся
скрывается в густом облаке рассеянных ею чернил.
В 1956 году доктор Д. Хэл опубликовал в английском
журнале «Нейчур» интересные наблюдения над маневрами,
к которым прибегает кальмар, подменяя себя чернильным
макетом.
Зоолог посадил кальмара в кадку и попытался поймать
его рукой. Когда его пальцы были уже в нескольких дюймах
от цели, кальмар внезапно потемнел и, как показалось Хэлу,
замер на месте. В следующее мгновение Хэл схватил
чернильный макет, который тут же растворился в воде.
Обманщик плавал в другом конце кадки.
Хэл повторил свою попытку, но теперь внимательно
следил за кальмаром. Когда его рука вновь приблизилась,
кальмар снова потемнел, выбросил «бомбу» и тут же стал
мертвенно-бледным, затем невидимкой метнулся в дальний
конец кадки.
До чего тонкий маневр! Кальмар ведь не просто оставил
вместо себя свое изображение. Нет, это сцена с
переодеванием. Сначала он резкой сменой окраски привлекает
внимание противника. Затем тут же подменяет себя другим
темным пятном — хищник автоматически фиксирует на нем
свой взгляд — и исчезает со сцены, переменив наряд.
Обратите внимание: теперь у него окраска не черная, а белая.
Хитра на выдумки природа.
Смерть мнимая и реальная
О том, что притворство часто спасает жизнь, много
говорить не нужно. Животные, у которых есть такой инстинкт,
выходят без вреда из очень опасных ситуаций. Каталепсия,
или акинеза,— это мнимая смерть, вернее, неподвижность,
имитирующая смерть. Пауки и жуки, прикидываясь
мертвыми, наверное, не раз разыгрывали перед вами
акинетические пантомимы.
Способны на такое и птицы — например, совы и воробьи.
А опоссум — артист, каких мало. Притворяясь мертвым, он
даже с дерева падает и лежит очень долго, как дохлый,
закатив глаза и высунув язык. Столько, сколько нужно, чтобы
обмануть человека или хищника, который не ест дохлятины.
Что неподвижность — хорошее средство от гибели,
доказывают факты. Куница или хорь, забравшись в курятник,
душат всех кур, кроме наседок, тихо сидящих ла яйцах;
замерев, они спасают свои шеи от острых зубов. Пойманный
кошкой воробей цепенеет. А как только заметит, что кошку
его притворство обмануло и она на секунду выпустила его из
когтей, тут же улетает.
Известный исследователь Африки Ливингстон однажды