- Что?
- Будь счастлив.
Баки ещё крепче прижимает к себе Летти, желая в лицо сказать Гидре, Берте, да хоть самому Дьяволу (если бы он участвовал) «спасибо», за то, что у него есть Вайолет.
Кажется, все кошмары вели меня к этому счастью.
***
Когда спустя неделю после свадьбы Джек звонит Летти и просит выйти из подъезда, Барнс настороженно отмечает, что голос Саммерса напряжён и серьёзен. Девочка спускается на улицу, внезапно понимая, что до нового и последнего учебного года осталось всего пару недель. Когда она выходит на улицу, Джек уже стоит у подъезда. Парень делает пару быстрых затяжек, тушит сигарету и выбрасывает её в мусорку, а потом смотрит на девушку, запуская руку в золотистые волосы.
- Ты хотел поговорить? – немного подталкивает Вайолет.
- Нет… то есть, да, - чуть запинается Джек, выдыхая. – Я уезжаю, Летт.
Вайолет растерянно улыбается, непонимающе глядя на парня:
- Я знаю. В Джорджию к бабушке до конца лета, ты же говорил.
- Это, да, - Саммерс чуть улыбается, а потом снова становится серьёзным. – Но я о другом. Я уезжаю в Лондон, Летт. Мы с родителями переезжаем. Я не вернусь после Джорджии. Полетим прямо из Атланты. И я… я расстаюсь с тобой.
- Что?..
Летти уже ничего не понимает. Она глупо смотрит на парня, которого любила последние три года, который был её первой любовью во всех отношениях, и, который только что разбил её сердце вдребезги. Барнс всё еще не осознает сказанное им, стараясь найти подвох, то, что не даст ей поверить в слова молодого человека. Но подвоха нет, и в этом Вайолет убеждается, когда Саммерс легко хлопает её по плечу и произносит:
- Не расстраивайся, малыш. Ты же понимаешь, что наши отношения изжили себя ещё давно? А любовь на расстоянии не для нас. Без обид, Летт?
Джек протягивает ей ладонь для рукопожатия.
Летти пожимает её, отвечая:
- Конечно. Без обид.
- Ну тогда прощай, - Саммерс ещё раз улыбается и уходит.
Вайолет чувствует себя погруженной в какое-то желе. Звуки улицы заглушает шумящая в ушах кровь, пульс настолько быстрый, что мог бы взять золото за бег на Олимпиаде. Подобное сравнение заставляет девочку истерично хихикнуть, а потом резко замолчать. Осознание произошедшего бьёт её обухом по затылку.
Она больше не увидит Джека. Не поцелует. Не пойдёт с ним на выпускной в конце учебного года. Не будет держать его за руку во время вручения аттестатов.
Летти медленно бредёт в пустую квартиру, желая уснуть и не просыпаться, пока эта чудовищная пустота не исчезнет из души.
***
«Джек, это Вайолет. Пожалуйста… ответь мне. Я оставила тебе уже пятнадцать сообщений… я люблю тебя».
«Мне очень плохо. Позвони мне, прошу».
«Джек, пожалуйста!»
Летти пятый день находится дома, почти не вставая с кровати. Она лежит на боку, подложив руку под щёку и, смотрит на телефон, который молчит и доставляет сообщения до адресата, которому всё равно. Вайолет хрипло всхлипывает, даже не пытаясь вытереть слёзы, которые опять скатываются по лицу и капают на подушку с кончика носа.
- Летти, - Джоанна аккуратно стучится в комнату подруги, через секунду открывая дверь. – Смотри, что я принесла.
Вандервол ставит на тумбочку поднос с сэндвичами, чаем и плиткой любимого молочного шоколада Вайолет. Одного взгляда на сладость хватает, чтобы Барнс, судорожно всхлипнув, расплакалась, уткнувшись лицом во влажную подушку.
- Джек всегда приносил мне этот шоколад, когда мне было грустно, - сквозь рыдания произносит Летти.
- Ничего себе герой, - саркастично бросает Джоанна. – Чтоб ему в жизни ничего слаще уксуса не елось.
- Не надо так, - гнусаво из-за заложенного носа канючит Вайолет. – Он хороши-и-и-й…
- Так, всё, - Джо громко ставит чашку на поднос, обращая на себя внимание прекратившей на секунду плакать подруги. – Джек – мудак. И ты это прекрасно знаешь. Так что кончай разводить сопли и соберись! Ты Барнс или где?!
Вайолет ещё пару раз всхлипывает, а потом внезапно чувствует жуткую злость. Хочется крушить всё вокруг, разрушать, бить посуду. И первой под руку попадается их с Джеком общая фотография, где они обнимаются на фоне Белого Дома. Буквально за пару секунд фотография превращается в горстку рваной бумаги, а Джоанна тихо улюлюкает, подсовывая Вайолет игрушечного медведя, подаренного Саммерсом, и ножницы.
- Круши, - кивает Вандервол.
И Летти крушит.
Под амнистию не попадает даже тёплый плед, подаренный на прошлое Рождество. Из под рук Барнс он выходит уже набором носовых платков. Кружка, стоящая на полке, летит в стену. Футболка выбрасывается вместе с остальным в большой мусорный пакет, который приносит Джоанна.
- Всё, - Летти тяжело дышит и чувствует себя странно опустошённой и живой.
- Не всё, - подруга кивает на кулон на шее Вайолет. – С этим будет тяжелее всего.
Барнс вытаскивает кулон из-под кофты, рассматривая любимое украшение и чувствует, как одинокая слеза скатывается по щеке, капая с подбородка и утопая в распущенных волосах. А потом снимает подвеску, кладёт её в шкатулку стоящую на столе и, повернувшись к Джо, говорит:
- Не сейчас.
Джоанна понимающе кивает и выходит из комнаты, прихватив мешок, полный воспоминаний, надеясь, что сводная сестра сможет забыть о боли, которую ей причинили. Джо верит в это, но, позже, когда Вайолет уже заснёт, Вандервол возьмёт свой телефон и напишет Саммерсу короткое сообщение:
«Ещё хоть раз увижу тебя рядом с Летт, - убью. Будешь себя по кусочкам по всей Европе собирать, сволочь».
Джоанна слишком любит свою семью, чтобы позволять хоть кому-то делать им больно. И в этом они с Баки похожи.
Всё ради семьи.
Комментарий к Глава девятая, часть вторая, в которой жизнь - американские горки.
Группа, в которой выкладывается всякое разное по моим работам:
http://vk.com/bringmetolifefanfic
========== Глава десятая, в которой прошлое настигает. ==========
Мне страшно не хватило страданий и зимы. Только так я, наверное, могу описать происходящее в этой главе. Самое смешное, что холод я не люблю, но до ужаса хочу католическое Рождество, которое заставляю праздновать всех своих друзей со мной.
Мне нужны ваши комментарии, прянички,
Ваш Автор, хх
- Держите, Вайолет, Джо, - Сандра лучезарно улыбается, ставя тарелку панкейков перед ними. – Приятного аппетита.
- Спасибо, мам, - на автомате выдают обе девочки, а потом замирают.
Летти смотрит сначала на шокированную Сандру, потом на Джоанну, а в конце ловит свой испуганный взгляд в отражении на дверце микроволновки. Ситуация с каждой секундой приближается к отметке «Пиздец! Осторожно, это пиздец!», но никто не спешит сглаживать произошедшее. Тогда Вайолет решает взять всё в свои руки, засовывает в рот сразу два панкейка и, с трудом пережевывая, произносит что-то смутно напоминающее «спасибо, это очень вкусно, но я доем в комнате» и срывается с места.
Да уж, сгладила ситуацию, думает Летти, прислоняясь лбом к холодному окну и наблюдая за снежинками. Сначала назвала Сандру «мамой», а потом сбежала. Хорошо, что отец на задании и не видит этого позора…
- Вайолет?.. – дверь в их с Джо комнату открывается и на пороге показывается мама подруги. – Можно?
Летти обессилено кивает, садясь на кровать и чувствуя, как горят щёки. Неловко до одури, а, когда Сандра садится рядом, девушке вообще хочется сквозь пол провалиться. Ну, какая же она дура!
- Сандра, прости, - наконец, произносит Летти, мечтая заплакать от неловкости и стыда. – Я не хотела… так получилось… просто на автомате…
- Не хотела? – уголки губ женщины опускаются, а взгляд становится печальным. – Я не против, родная. Для меня так много это значит…
Летти замолкает, прерывая свой бессвязный поток речи и, во все глаза смотрит на Сандру, как будто бы видит её впервые. Семейная жизнь с Баки явно пошла женщине на пользу. Бывшая Вандервол стала умиротворённее, кожа покрылась ровным загаром после последнего отдыха на Гавайях, прекрасно сочетаясь со светлыми волосами и зелёными глазами. Вообще Сандра всегда напоминала Летти воплощение нежности во плоти. Она редко повышала голос, терпеливо помогая разрешить даже самые маленькие конфликты и найти компромисс. Но, главное, Вайолет знала: Сандра очень любила её папу. Этого Летти вполне хватало, чтобы принять женщину в свою душу. А новая жена отца в свою очередь приняла её, Вайолет, как свою дочь, ничем не обделяя и никак не обижая. И девочка упустила тот момент, когда Сандра стала ассоциироваться с таким коротким, но важным словом «мама».