Выбрать главу

Мессинджер шагнул вперед, вытолкнув меня.

— Эй, приятель. Здесь. Посмотри, что у меня есть.

На мгновение мы впятером составили немую сцену. Я чувствовала, будто мы были частью спектакля, любительская театральная группа, представляющая известную сцену из истории.

Никто не шевелился. Мессинджер убрал руку с моего рта, но никто из нас не сказал ни слова.

Наконец, Эрик очнулся.

— Папа?

— Привет, дружок. Как дела? Я пришел забрать тебя.

Рошель сказала:

— Марк, оставь его со мной. Я тебя умоляю. Он был у тебя восемь месяцев. Дай ему побыть со мной. Пожалуйста.

Несмотря на расстояние между нами, голоса были слышны хорошо.

— Ни за что, детка. Это мой ребенок. Хотя, вот что я скажу. Заключим сделку. Я получу Эрика. Вы получите Кинси. Достаточно честно?

Диц взглянул на Рошель.

— Он не причинит вреда Эрику…

Рошель набросилась на Дица.

— Заткнись! Это между нами.

— Он убьет ее, — сказал Диц.

— Мне плевать! — выпалила она.

Мессинджер вмешался.

— Извини, Диц, что прерываю, но ты ее никогда не переспоришь. Это упрямая стерва. Поверь, я знаю.

Диц молчал. Рошель обхватила Эрика руками и прижала к себе, почти так же, как Мессинджер держал меня.

Мессинджер наблюдал за Дицем.

— Ты молодец, приятель, что достаешь свой пистолет. Можешь ты это сделать? Я пока не хочу вышибить этой леди мозги. Я думал, вы захотите сначала попрощаться.

— Насколько серьезно ты предлагаешь сделку?

— Давай сначала разберемся с пистолетом, ладно? Потом будем торговаться. Должен тебе сказать, я нервничаю. У меня а.45, снятый с предохранителя и на курок надо надавить с силой всего килограмм. Тебе, наверное, лучше двигаться неторопливо.

Диц двигался, как в замедленной съемке, доставая пистолет из кобуры, которая была у него под спортивной курткой. Он извлек магазин и бросил на землю. Я слышала, как металл скрежетнул о цемент, когда он оттолкнул его ногой. Он бросил пистолет через плечо, в темноту. Поднял руки, ладонями наружу.

Мы с Дицем обменялись взглядом. Я чувствовала спиной, как напряжен Мессинджер. Мне было теплее стоять, прижатой к нему, и, если не шевелить головой, я почти не чувствовала дула у виска. Длина, его вместе с глушителем, мешала ему, он был вынужден держать пистолет под углом. Интересно, скоро он устанет?

Мессинджер, видимо, внимательно следил за Дицем.

— Очень хорошо. Теперь, почему бы тебе не убедить Рошель сотрудничать. Посмотрим, сумеешь ли ты ее уговорить, потому что, если нет, я собираюсь выполнить этот заказ на полторы тысячи.

Рошель сказала:

— Почему ты не спросишь Эрика, чего он хочет?

Тон Мессинджера был снисходительным.

— Потому что он слишком мал, чтобы принимать такое решение. Господи, Рошель. Я не могу поверить. Такое поведение делает тебя ужасной матерью, ты знаешь это? Если он останется с тобой, ты сделаешь его фруктом. Ладно, хватит молоть ерунду, давайте заключим сделку. Просто пошлите сюда Эрика, и посмотрим, что можно сделать.

Диц посмотрел на Рошель.

— Делайте, как он говорит.

Она ничего не ответила. Она смотрела на Мессинджера, потом перевела взгляд на меня.

— Я тебе не верю. Ты все равно ее убьешь.

— Нет, не убью, — отозвался он обиженно. — Я привез ее сюда, чтобы обменять. Я бы никогда не стал мошенничать в сделке, куда вовлечен мой ребенок. Ты что, с ума сошла?

Диц сказал Рошель:

— У вас будет другой шанс вернуть Эрика. Я обещаю. Мы вам поможем. Только сделайте это сейчас.

Даже на расстоянии было видно, как осунулось ее лицо. Она слегка подтолкнула Эрика.

— Иди…

Она начала плакать, держа руки в карманах плаща.

Эрик колебался, переводя взгляд с ее лица на лицо отца.

— Все в порядке, ангел, — сказала она.

Он быстро пошел к нам, голова опущена, лица не видно.

Мессинджер ухватил меня крепче, я почувствовала запах пота, сочившегося из его пор.

Казалось, время замедлилось, пока ребенок пересекал площадку. Я слышала только свист ветра.

Эрик подошел к нам. Я никогда не видела его так близко. Его личико было как с открытки, розовые щеки, голубые глаза, длинные ресницы. Такой уязвимый. Его уши слегка оттопыривались, а шейка казалась слишком тонкой.

— Не обижай ее, папа.

— Я не буду. Машина стоит с той стороны ангара. Подожди меня там. Вот ключи.

— Марк?

Голос Рошель звучал слабо, на фоне звука приземляющегося вдали самолета. Слезы текли по лицу.

— Можно мне поцеловать его на прощанье?

Я слышала, как он пробормотал — Боже.

Он повысил голос.

— Тогда иди сюда, только быстро.

Эрику он сказал:

— Подожди здесь маму, а потом иди в машину, как я сказал. Ты ужинал?

— Мы заезжали в Макдональдс, и я ел Биг Мак.

— Не могу поверить. Ты помнишь, что я говорил тебе про вредную еду?

Эрик кивнул, его глаза наполнились слезами. Было трудно понять, кого из родителей слушаться. В данный момент Рошель шла к нам, по прямой линии, ставя свои высокие каблучки один перед другим, как в школе моделей. За ее плечом Диц встретился со мной взглядом и ободряюще улыбнулся. Я не хотела видеть, как Диц умрет, не думала, что смогу это перенести, мне самой не хотелось жить, если до этого дойдет.

Я посмотрела на Рошель. Она стояла в нескольких метрах от нас. Эрик подошел и уткнулся в нее лицом. Она наклонилась и прижалась щекой к его макушке. Она плакала, не скрываясь.

— Я тебя люблю, — прошептала она. — Будь хорошим мальчиком, ладно?

Он молча кивнул, отодвинулся и побежал к машине, не оглядываясь. Отец окликнул его.

— Эй, Эрик? Там в бардачке есть кассеты. Поставь себе, что хочешь.

Рошель смотрела на Марка. Она вынула из кармана деррингер, прицелилась ему в голову и нажала на курок. Выстрел был удивительно громким для такого маленького оружия.

Я услышала его крик. Он уронил пистолет, прикрыл обеими руками правый глаз и упал набок, корчась от боли. Рошель, с оперативностью, которой она, должно быть, научилась у него, подошла ближе и выстрелила еще раз.

— Ты, сукин сын. Ты ни разу не сдержал слова в своей дерьмовой жизни.

Мессинджер лежал неподвижно.

Диц бежал ко мне через площадку. Я двинулась ему навстречу.

Эпилог

Когда полицейские раскопали участок вокруг сарая Бронфена, они извлекли четыре тела.

Одно, захороненное в фундаменте, опознали как бывшего жителя пансиона с уходом, чью пенсию Бронфен присваивал добрых пять месяцев. Патологи до сих пор работают, чтобы опознать остальных, но одно из них, скорее всего, принадлежит жене Бронфена, Шейле.

Айрин чувствует себя лучше, с тех пор, как узнала правду. Она нашла хорошего психотерапевта, который помогает ей во всем разобраться. Может, это займет годы, но, по крайней мере, она на верном пути.

Третьего (и последнего) наемного убийцу задержали в Карсон Сити, вскоре после того, как был убит Мессинджер. Вчера я разговаривала с Ли Галишоффом, который рассказал, что Тирон Патти скончался от ножевой раны, полученной в результате диспута с сокамерником, вдвое меньше его размером.

Что касается Дица, он был со мной до 29 августа, когда работа, которую он надеялся получить, материализовалась. Сейчас он в Германии, снимает инсценированные атаки на военные базы.

Он клянется вернуться. Я бы хотела ему верить, но не уверена, что осмеливаюсь.

В настоящее время у меня есть своя работа, чтобы делать, и жизнь, которая кажется богаче из-за того, что он был ее частью.

С уважением
Кинси Миллоун.