После ее ухода, мы пустились на поиски Евы по команде Артура, бросив место патрулирования. По правилам, мы обязаны были хоть кого-то оставить там, но я тоже поступил безрассудно. Логичнее и безопаснее было бы оставить Мел на Стоунхендже. Но мысль, что я брошу свою жену в темноте, на энерготочке, среди смертных, но людей, показалась мне сумасшедшей. Мне нужно было знать, что она рядом, что она за моей спиной. Поэтому я воспротивился требованию Хелмака оставить ее. Время поджимало. Артур не спорил. И мы, обнаружив, портал, сразу же вошли в него, где увидели Еву, а напротив нее тучную темноволосую женщину, которая орала на нее на каком-то древнем языке и тут же накинулась, что Ева не успела среагировать. Резкий всполох заклинания Артура не смог ее отбить. Поэтому я физически отдирал стальные руки Рэйчел от Евы, а Артур одним ударом ножа убил одержимую. Скинув тучное тело женщины на пол, мы начали приводить Еву в сознание. И только потом я вспомнил про Мел. Вся побледневшая, замершая, она стояла и смотрела, не отрываясь на труп. Кулаки сжаты. Зубы стиснуты. Но насколько она была напугана, я не мог понять. Шок? Оцепенение? Осознание, что такое Инквизиция? Или это ей что-то напомнило из прошлого? Но ее голос был ровный, губы сухие, взгляд решительный, отвечала кратко. Ее не трясло в коридоре, когда нас разводили по комнатам для допросов, и в комнаты ожидания. Казалось, Мел замерла в какой-то неизвестной реальности, ушла туда, куда я не мог пробиться. И от этого уже становилось страшно мне.
— Как ты думаешь, Реджина будет беситься? — Хриплый голос Евы вывел из раздумий.
— Не знаю. Ты единственная, кто из нас послушная.
— Нет. Ной послушнее.
— Ах, да…
Я сел прямо, почувствовав неприятную тошноту. Наверное, стоит найти где-нибудь перекусить. Только где? Несмотря, что Сенат напоминал порой больницу, тут не стояли аппараты по продаже шоколадных батончиков. А зря! Это им пошло бы на пользу.
— Не беспокойся, ты, по сути, ничего не нарушила.
— Реджина же… — Начала она, скорее всего про то, что Светоч читает мысли и от нее ничего не скроешь, но я ее грубо перебил, повысив голос.
— По бумагам ты пошла за Смертным в нелегальный портал. На тебя напали! Два здоровых колдуна пытались отодрать от тебя одержимую! Ты никого не убивала! Твоя ошибка, что ты не соблюла правила безопасности на патрулировании. И то ты свалила, предупредив Светоча. Реджина, даже зная правду, ничего не сможет тебе сделать.
Снова между нами наступила пауза, не потому что сказать было нечего, просто мимо нас прошли несколько Архивариусов, один даже поздоровался кивком головы, удивленно рассматривая Еву. Как только те скрылись, я посмотрел на подругу, у которой вспыхнули щеки под слоем грязи на щеках. На шее краснота от рук одержимой стала приобретать голубовато-зеленые оттенки синяка.
— Дай руку… — Потребовал я, будучи не уверенным, что получится.
— Хочешь попробовать дар?
— Надо же учиться на ком-то, а не только Мел лечить.
— Дар Мел, вот он и лечит ее.
— Пускай привыкает к новому хозяину. — Буркнул я, придвинувшись к Еве ближе.
Та даже не поменяла своего положения: сидела, осанившись, скрестив руки на груди, глядя исподлобья на коридор и проходящих Архивариусов, прикрывая свой взор спутанными белыми волосами. Так обычно сидят подростки в полицейских отделениях, озлобленные на весь мир и на свою судьбу. В данном случае, Ева явно недовольна была собой. Она протянула мне руку ладонью вверх, как какой-нибудь гадалке. Ухмыльнувшись, я сжал ее пальцы между своими, отметив что они горячие, будто она с мороза и только что отогрелась.
Может, у нее температура?
Я попытался сосредоточиться на ней. Но ничего не выходило. Тогда попытался представить, что это Мел, и дар легонько начал подавать сигналы. Я раздраженно фыркнул.
— Не спеши. Мы еще состарится успеем в этом коридоре…- Съязвила Ева, заставив меня улыбнутся.
Внезапно между нами прошло то, что происходило между мной и Мириам: чувство единения и заботы друг о друге, как брата к сестре. Я сосредоточился на нежности к этим чувствам, о значимости Евы для меня, о том, что все эти шишки и синяки на ней не должны быть на ее теле — и получилось. От моей любви дар потек, словно вода по пальцам. Ева шумно втянула воздух и закрыла глаза. Я увидел, как исчезали на ее шее синяки, как бледнел румянец, а цвет кожи приобретал приятный фарфоровый оттенок, какой всегда у нее был, как на щеке затянулась царапина и тут же отпала корочка ранки, не оставив и следа.
Не знаю почему, но я понял, что всё залечилось, и дар затормозил, перестав течь от меня к Еве. Подушечки моих пальцев приятно покалывало от магии.