Я устало побрел к раскаленному пикапу. Открыв дверь, я кинул на сидение пистолет и достал силок. Затем уныло побрел в тень, где возле колеса лежала бутылка с водой. Открыв ее, начал жадно пить теплую воду, мечтая о кубиках льда из морозилки. Внезапно я почувствовал отголоски чужой боли, где кадык. Резко обернувшись в сторону, куда ушел Варлак, я не увидел его, лишь чувствовал, как сильно стягивало кожу. Недолго думая, я бросил бутылку, схватил пистолет и помчался к кустам возле дерева. Влетев на пригорок, из-за кустов я увидел ноги Варлака, лежащего на земле. Он сучил ими, оставляя борозды от каблуков своих ботинок. Боль в шее отдалась еще сильнее.
— Варлак?
Вместо ответа донесся хрип. Я сразу же бросился сквозь колючий вереск к дереву и увидел красное лицо Варлака. Учитель лежал на земле и судорожно цеплялся за горло, пытаясь глотнуть воздуха и сдернуть веревку с шеи. Вены и желваки его вздулись, лицо было багровое. Кинувшись к нему, я приготовился сдирать веревку, но только я коснулся ее, как она сама тут же развязалась и безвольно повисла — магия была рассчитана только на жертву. Хриплый громкий вздох Варлака. Он, закрыв глаза, со свистом вдыхая и выдыхая, начал приходить в себя. Что это было? Откуда веревка? Я начал оглядываться в поисках ответов. Поле. Жара. Только мы одни. Варлак лежал на земле и, держась за горло, шумно дышал. На лбу его будто бисер поблескивали капли пота. Воняло немытым телом, табаком и кислым запахом мочи. Внезапно я почувствовал сильный удар о коленку. Я резко обернулся на сигнал дара, будто на звук. Справа доносилась саднящая боль стесанной кожи, но там не было никого. Никого… Но боль шла оттуда.
— Не… не… не…- Варлак зашипел у моих ног, пытаясь произнести что-то и указывая пальцем в пустое поле.
В воздухе над травой сверкнуло. Затем еще раз. Мне показалось, или воздух «колыхнулся» тенью человека?
— Невидимый… — Прохрипел Варлак.
И я рванул.
Всё стало ясно. Боль невидимки отдавалась в моей коленке. На краткий миг она исчезла, и я испугался, что потерял его. Но тот человек сам себя выдал, громко споткнувшись и вскрикнув. Хруст примятой сухой травы — и он окончательно упал. Воздух будто исказился и выплюнул беглеца в реальность. Это был молодой парень с длинными волосами. Он с ужасом обернулся, осознав, что я его вижу и нагоняю, сделал попытку встать и побежать, но боль снова прострелила ногу и он упал.
И в меня полетели заряды. Я нацелился и сделал осечку. Звук громко пронесся по округе. Пуля ушла куда-то в сторону, в траву — нечестно убивать или калечить лежачего! Один из зарядов будто бейсбольный горящий мяч полетел мне прямо в лицо.
От ужаса я заорал, как делал на тренировках:
— Ego speculi!
И рукой, как битой, отбил заряд.
— Ure! — Тут же заорал он на меня.
Но его воздействие лишь слабой волной прошло сквозь меня.
— Clypeum! Clypeum! Clypeum! Я взываю к Авалону! — Он, осознав, что я близко и не собираюсь валяться лицом в землю, припечатанный его заклинанием, начал кричать и делать странные пасы в мою сторону.
Я снова нацелился на него из пистолета:
— Прекрати! Иначе я пристрелю!
Наконец, я теперь стоял над ним, держа его на прицеле и с ужасом осознавая, какие у него пугающие глаза: нечеловеческие, гипнотизирующие, будто смотрю в пустоту под моими ногами. Почувствовав мой страх, он злобно начал щериться, показав острые клыки. И зашептал:
— Atra nocte procedit… Et in maledictionem erit… Fiat firmamentum in…
Жара с каждым его словом усиливалась, так же как и стрекот насекомых.
Внезапно последовал сильный удар в плечо. Варлак грубо оттолкнул меня, ловко вырвал пистолет и с каменным лицом прострелил «невидимке» ногу.
Мы оба закричали от боли. Но мой дар моментально заглушился, и я уже воспринимал его рану, как саднящую царапину, в то время как незнакомец, громко крича, катался по земле. Из-под его пальцев сочилась горячая кровь в этом душном знойном поле. Ее запах моментально наполнил воздух. Кровь пахнет железом — ржавым гвоздем и кислой человеческой плотью.
— Инквизитор Варлак вызывает архивариуса Сената! — Голос Варлака перебил крик раненного.
В удушающей жаре и запахе пота и крови, в судорогах и плаче раненного, я отчетливо увидел знак на его руке — Химера.
— Инквизитор Варлак вызывает архивариуса Сената!
Снова пронесся хриплый зов Варлака. После чего последовала череда его грязных и столь уже привычных моему уху выражений.
— Чтоб всем вам шеи свернуло! — Заорал он в гневе, хрипя после удушения. — Я — ИНКВИЗИТОР ВАРЛАК ВЫЗЫВАЮ АРХИВАРИУСА ИЗ СЕНАТА! ПРОИЗОШЛО НАРУШЕНИЕ ЗАКОНА РАВНОВЕСИЯ! Да свершится суд! Да наступит день! Dies irae, dies illa! Будь вы прокляты со своими кейсами!
Незнакомец попытался отползти с вскриком, но Варлак тут же наступил своим сапогом ему на голень раненной ноги.
— Куда! А ну-ка заткнись, бездушная тварь, иначе я на тебя заклятие вакуума наложу! — Просипел он Химере.
Но тот продолжал стонать, лежа на земле, уже не двигаясь и что-то еле-еле шепча.
— Здравствуйте! — Неожиданно звонко и бодро прозвучал незнакомый голос, что я вздрогнул и обернулся: за спиной в поле на жаре стоял мужчина, одетый полностью в черный глухой костюм с кейсом в руке. — Я Андрей Апостол, я официально представляю Сенат, можете обращаться ко мне, как к самому Сенату. Что у вас случилось?
Он кинул взгляд на стонущего, потом на меня, а затем на злого Варлака.
— Вашу мать! Вас вызывать, как саму королеву! Ваши амбиции так велики, что не сразу укладываются в кейс?
— Мистер Варлак! Прошу без оскорблений! Иначе, я имею право вас обвинить в неуважительном обращение к служителям Сената. Что у вас случилось?
— Эта Химера пыталась придушить меня…
— Вы понимаете, что нам надо проверить будет ваши показания? Закон справедливости…
— Да хоть коленным железом проверяйте! — Захрипел снова Варлак. — Я всегда был перед законами чист!
Андрей Апостол странно покосился на Варлака — ясно было одно: эти двое знакомы и друг друга недолюбливали.
— А парень?
— Это мой лучший ученик! Он помог мне выбраться и поймать эту скотину.
— И это он ему ногу прострелил?
— Апостол, ты будешь брать Химеру, или как? Спорим, что если развязать ему язык, он выдаст тебе много имен и нераскрытых дел?
Архивариус, игнорируя сиплый хрип Варлака, от которого даже у меня зачесалось в горле, шурша кейсом о траву, подошел к раненному, достал бумагу и приложил к ноге. На моих глаза произошло чудо: как только кровь достаточно пропитала лист, на нем стали загораться знаки. Еще секунда, и бумага начала впитываться в рану Химеры. Еще — и пуля с противным звуком вышла из ноги, будто выползла, как таракан, и упала в раскрытую ладонь Архивариуса, затем рана быстро затянулась, оставив лишь кровь на штанине и дырку, в которой уже виднелся здоровый вид бледной кожи.
Архивариус резко схватил Химеру за запястье, прошептав что-то на латыни, среди которой я услышал знакомое «Agnus Dei». Незнакомец зашипел, как кошка на него. Пару секунд глаза в глаза, и вот Химера застыла, как кукла, и Архивариус легко смог поставить отпечаток своей руки прямо на его знаке — знак заключенных Карцера. Я смотрел, как завороженный на них, и чувствовал, насколько магически силен Архивариус, как его энергия почти задушила попытки заклинаний темной магии Химеры.
— Вас вызовут в Сенат.
Архивариус встал и отряхнул свои брюки. Я проникся уважением к нему: на жаре в идеальном костюме предо мной стоял сильный колдун — спокойный и трезвомыслящий. Не то, что вспыльчивый Варлак.
— Будьте на связи, Варлак. Не перемещайтесь в порталах в течение двадцати четырех часов.
— Обижаешь, Апостол.- Укоризненно прохрипел Варлак.
Архивариус хитро, но по-доброму улыбнулся ему.
— Знаю я тебя, Варлак. У меня до сих пор права не восстановили из-за тебя.
Затем улыбка исчезла, и он произнес более резко и сурово, обращаясь ко мне:
— Как тебя зовут?
— Рэйнольд Оденкирк…
— Откуда?
— Саббат.
— Ясно. Спасибо. До свидания. Мистер Варлак, мистер Оденкирк, вас вызовут в ближайшие двадцать четыре часа в Сенат. Будьте готовы. Да свершится суд!
Он щелчком пальцев заставил зомбированного парня подняться и следовать за ним. Солнце уже шло за горизонт. Вечерело. Скоро зной пойдет на спад. Все вокруг заливало закатным оранжевым светом. Несуразная пара из двух мужчин шла через помятую нами траву в сторону кустов и дерева, где душили Варлака. Я озадаченно смотрел на это. Как они уйдут? Там же нет дверей и порталов? Когда они дошли до дерева, то Архивариус остановился, достал из кейса очередной лист бумаги, прикрепил его к стволу и достал ручку из кармана. Затем написал что-то на бумаге, и на моих глазах белый лист резко начал увеличиваться в размерах, пока не дошел до размера человека, неожиданно порвался внутри и превратился в обычную однотипную белую дверь. Мужчины вошли в нее, как ни в чем не бывало, и исчезли. Мгновение, и белая дверь тут же порвалась в клочки бумаги и растворилась в воздухе.