Вылезать из-под одеяла совершенно не хотелось. Постель хранила вместе с теплом остатки сна. И сон был хороший, приятный, о чем-то несбыточном и недоступном. Помню, что снился мой старый дом, но не запущенный, а какой-то смешанный с Саббатом: в нем были шторы, картины, которые висят в многочисленных коридорах замка, мягкая мебель. Странное, дикое, но красивое сочетание. Во сне Мириам безапелляционно заявила, что будет здесь жить с Ма, что уезжает навсегда из замка. Наверное, это единственное, что мне не понравилось при пробуждении. Почему я вспомнил ее? Уже год прошел со смерти Ма. Уже как год ее гроб с телом гниет под землей в Лодж Хилле. И с чего мне приснился старый дом? Наверное, это все октябрь. Дождливый, пасмурный, холодный. Он забирался сквозняком в щели, заползал к нам в тела, как простуда. Октябрь был как диагноз. У всех. Притом затяжной, хронический.
Я глянул на часы. Скоро завтрак. Мысли все еще витали вокруг сновидения. Я давно не видел Мириам. Все как-то набегу, невзначай. «Привет — пока». Еще охоты, которые уже вошли в привычный уклад жизни. Носишься, отыскиваешь след, как собака, нападаешь, ловишь, уводишь, открещиваешься от проклятий, посылаемых в твою сторону.
Сегодня я дома. И это было здорово. Планировал часок потренироваться в зале. А еще покопаться в библиотеке на тему демонов Китая. Там такой пробел в знаниях! В последний раз чудом остался жив, действуя наитием, я смог убежать от беса, посланного ведьмой. Пришлось звать на помощь Варлака, чтобы убрать эту тварь. Ну и застыдил учитель меня потом. Но, кажется, Варлак сам был напуган.
Преодолев себя, я выполз из кровати. Комната сразу же встретила меня холодным полом и сквозняком. За окном по древним стенам Саббата барабанил дождь, смывая с окон четкость горизонта. В моей комнате все еще пахло свежей мебелью и краской. Хотя уже четыре месяца прошло с тех пор, как приглашенный в замок дизайнер перекроил привычный уклад вещей. Теперь моя комната приобрела «индивидуальность». Мне нравилось: темно-синие, почти черные стены с белым полом и мебелью, постеры города, хорошее освещение чуть ли не по всем углам, оказавшееся необходимым мне кресло со столиком. Все было подобрано с умом и так, как мне надо. Даже моя новая кровать, вместо сожженной и купленная впопыхах, лишь бы не спать на полу, отлично вписывалась в интерьер.
Я оделся в мой старый добрый костюм и в приподнятом настроении я спустился к завтраку. Ткань была приятная, гладкая, не вычурная. Свободный пиджак с небрежно расстёгнутой рубашкой, такие же брюки, а не пресловутые джинсы — мой Саббатский домашний костюм заставлял чувствовать себя расслабленным. И не надо никуда бежать и гнаться! Аллилуйя!
За завтраком не было Ноя и Мириам. От этого я испытал легкую грусть, что сестра погрузилась окончательно в свою личную жизнь. Найдется ли у нее время для меня вечером? Надо будет раздобыть пару бутылок пива, думаю, она не откажется.
Ева хмуро молчала, как и Стефан, механически поглощающий свой завтрак — неизменная яичница с беконом. За неделю до моего ухода на охоту, Валльде и Клаусснер порвали отношения друг с другом. А мы так были рады за них! Приобретшие легкую придурковатость от любви, они, не переставая, улыбались, были милые со всеми, Стефан даже подарил мне свой русский нож. Казалось, что они постоянно находятся под воздействием Мириам: это было то, что люди ищут в отношениях! Тогда я почувствовал себя одиноким, хоть и радовался за друзей. Стеф был постоянно возле Евы, смотрел на нее так, будто ему отшибли мозг и сказали: «Держись возле нее, иначе потеряешься». Стоило Валльде появиться в поле зрения, как он тут же расцветал: улетучивалась его хмурость, на губах появлялась улыбка, в глазах — огонь.
— Сегодня обещали дождь. — Нарушила молчание Реджина.
На ее тарелке лежал уныло лист салат, груша и что-то еще странного скукоженного вида. Новый диетолог заставлял ее есть черт-те что, отчего Светоч ходила голодная и на всех вымещала злость.
Ева специально безразлично достала телефон и что-то написала. Сигнал в виде щелчка оповестил, что сообщение отослано. В эту же секунду пришел ответ, и Ева, нахмурившись, стала звонить. В столовой пронесся ледяной ветерок, явно наколдованный Светочем. Контроль с диетой у Хелмак не сочетался, и она постоянно срывалась.
Реджина терпеть не могла разговоры по телефону за столом. Поэтому я видел, как она напряглась и внимательно следила за Евой, готовая сделать язвительное замечание. Но краем уха слышал гудки — никто не брал трубку.
— Странно… — Пробормотала она, опешив.
Суета с телефоном стала раздражать сидящих: все косились на Еву и Реджину, ерзали на стульях, кидали взгляды, чтобы Валльде прекратила. Но телефон, как назло, ответно затрещал в руке девушки.