Теперь всё
— Тишина в зале!
И молоток с оттяжкой хрясь по столу! Я подпрыгнула на месте, ощущая, как болезненно звук отдался в ухе. Рэй взял мою руку и нежно укрыл ладонями. Сердце бешено застучало от волнения. Горячие руки мужа и мерное поглаживание, чтобы я раздражающе не щелкала ногтем, успокаивали меня. Я, наплевав, что мы в суде, приклонила голову к его плечу. Быстрее бы всё закончилось!
Только что давала показания Ева. Перед ней была я. До этого были Светочи, Варвара и Стефан. Сейчас на стуле сидел Курт, рядом с ним по стойке смирно стоял неизвестный парень, который своим даром сканировал его. Симпатичный с карими глазами цепко вытаскивал ложь. Нина же довольная, что не ей стоять весь суд на ногах, сидела рядом с Ноем и нами, закутавшись в безмерную кофту.
— Вы состояли в спасательном отряде для мистера и миссис Оденкирк?
— Вы видели, как мистер Оденкирк убил Нортона Алонсо?
— Вы можете сказать, что Бьянка Штадлер содействовала Инквизиции?
Одни и те же вопросы, одни и те же ответы. Я тяжело вздохнула и перевела взгляд на Варвару — местную сенсацию. Шутка судьбы, почему-то это дело с Варей, сломавшей шею даром и мегакрутым ритуальным ножом, вызвало большой интерес со стороны любопытных Инициированных. Поэтому зал был полон и тихо перешептывался: я их понимаю, шли на одно, а тут другое — дело об сбежавших Начала учениках принял оборот о деле, как Саббат предотвратил Апокалипсис.
Я посмотрела на Бьянку, девочка, съежившись, сидела на стуле. Ребенок! Она выглядела сейчас лет на десять. Испуганный зверек! Глаза заплаканы, а по лицу было видно, что она уже заранее проиграла суд. Хотя Ева божилась, что мы выиграем вчистую. Но об этом знали лишь мы. И судили не нас, а Бьянку — единственную выжившую из шайки Нортона-Дракона. Основания для суда стало еще то, что у нее в Карцере проявился знак Инквизитора, а значит, на нее можно повесить полностью ответственность за произошедшее.
Мы же выгораживали и защищали Бьянку как могли, доказывая, что ребенок был втянут в это дело ее братом, что нам помогала и именно она дала понять о замыслах Алонсо. Короче, весь суд был затеян для одного решения: сжигать сегодня Бьянку вместе с демоницей Софией или нет. Самое забавное, что Реджина, будучи в Карцере, отдала через Нину приказ мне и миссис Татум подготовить комнату для новой ученицы Саббата.
Весь суд был фарс. Притом затянутый и скучный для нас. Самое забавное было наблюдать, как Саббат сидел в Карцере. Все Инквизиторы подшучивали и ёрничали над Ноем и Ниной, тем временем, как они были связными для изолированных. Уж не знаю, чем мотивировал Сенат, но они не решились их посадить в Карцер, поэтому с помощью них, под присмотром Архивариуса, я выбила себе встречу с мужем. До сих пор вспоминаю волнение и покалывание в пальцах, когда вошла к нему в Карцер. Не стесняясь Архивариуса, мы целовались от радости встречи, как два подростка. И вот пару часов назад, мы снова все воссоединились. Осталось дождаться решения и пойти домой.
Я вздохнула и закрыла глаза, окончательно зарывшись носом в плечо Рэя. Его запах тела, настолько знакомый и родной, возбуждал каждую клеточку, напоминая, как я с ума сходила от него в начале нашего знакомства. Тогда себе твердила, что этот мужчина не мой, не для меня, его надо опасаться. А теперь только я имею доступ к его сердцу.
— Устала? — Зашептал он мне на ухо.
— Домой хочу. Я там котлеты сделала.
Он засмеялся.
— Русская еда?
— Тебе же котлеты нравились! — Я возмутилась. — Но, если честно, я больше для Вари старалась.
— Вот еще! Делить мои котлеты с… как там ее Стеф называет? Крокодилом?
— Прекрати! — Прыснула я со смеха, ударяя его. — Это позволительно только Стефу. Если она услышит, регенерация тебе не поможет.
Он засмеялся, не сводя с меня глаз, все так же близко наклонившись к моему уху. Это было чертовски соблазнительно и приятно! Но удар молотка и выкрик Архивариуса «Тишина!» вернули меня на место. Вместе с нами шепталось куча людей, смакуя подробности дела. На данный момент реакция была вызвана описанием нахождения тела Тима О’Нила, ведь именно Курт нашел «сердце Лабиринта» по подсказке Артура.
— Почему тебя не вызывают? — Шепнула я Рэю.
— Я самый ненадежный в Саббате. Меня оставили на десерт.
— Ненадежный? — Удивилась я.
Неужели он про то, что ему дали лицензию третьего типа и Сенат ему не простил участие в ночи переворота, забыв, что он был под воздействием? А как же тогда Стефан? Его простили и не поставили под сомнение, что Клаусснер был одурманен иллюзиями Алонсо и Лабиринта и накинулся на своих же! И Рэй и Стеф были манипулируемые!