— Мел! — Я не выдерживаю и зову ее через зов. Она лишь кидает злой взгляд в мою сторону и тянется за соусом, который ей протягивает сестра.
— Спасибо. — Она протягивает руку, подается чуть вперед, а затем резкий вдох, почти вскрик, и Мелли сгибается пополам от боли.
Теперь все уже смотрят на нее. Я замираю, будто статуя, глядя на это: привыкший, что эмпатия проявит себя, ожидаю боль, но мое тело никак не реагирует.
— Ты чего? — Варвара изучающе смотрит на сестру.
Но я грубо перебиваю Мел, глядя в глаза Стефану.
— Стеф, объясни, с каких пор ты стал пренебрегать правилами безопасности?
— Рэй! — Шипит разъяренная любимая, но я делаю вид, что ничего не замечаю.
— Ведь ты мог переломать ее! Ты видел, какой у нее синяк?
— Рэй, прости, я повелся на ее уговоры! Случайно получилось!
Клаусснер виновато разводит руками.
— Что происходит?
— О чем это вы?
— Стеф, я же просил беречь ее!
— Слушай, я извинился! Мы сглупили! Бывает! Ничего страшного!
— Стеф, всё в порядке… — Мел начала перед ним извиняться.
— Да что происходит-то?
— Стефан, ты же мне говорил, что ничего не нарушал. — Шелестит Ева.
— Милая, я… — Он начал оправдываться, но я снова перебиваю.
— А если бы на месте Мел была Ева? Ты тоже говорил бы: «Ничего страшного»?
— Стеф и Мел поссорились что ли? — Доносится чей-то шепот.
— Нет! Мы с ним не ссорились! Просто…
— Прекратите. — Артур тихо произносит, но воздействовав своим даром — ощущение не из приятных, будто твой мозг на мгновение утратил знания о способности говорить. Все онемели разом.
— Только завтрак испортили. — Реджина сердито промокает губы салфеткой, а затем зло бросает ее на стол.- Рэй, ты обвиняешь Стефана в халатности, которую он проявил вчера в…
В моей голове тут же вспыхивают картинки: Мелани с багровым синяком, тренировочные маты и защитное обмундирование.
— В спортзале, обучая Мелани. Так?
— Так… — Чтобы не смотреть на Светоча, я верчу вилку в своих пальцах и смотрю на металлический блеск прибора с отражением лепнины на потолке.
— Мелани? Тебя покалечили?
— Нет! Просто глупый синяк! Рэй преувеличивает. Стефан не виноват! Это я его попросила, так что полностью вина на мне!
Еле сдерживаю стон: она опять его выгораживает!
— Я поняла тебя. Стефан?
Стефан тяжело вздыхает и смотрит на меня с ненавистью. Я знаю этот взгляд! Многие пугаются, но я тысячу раз встречал его.
— Я вчера позволил Мелани тренироваться без защиты. В итоге, я не рассчитал силу, а она не увернулась, и удар пришелся по ее ребрам.
— Стефан, ты нарушил правило безопасности. И судя по вашим мыслям, синяк у Мелани не маленький.
— Он ни в чем… — Мелани снова попыталась защитить Клаусснера, но услышала грозное Реджинино: «Хватит!».
— Стефан не имел права тренировать ученицу без защиты. Плюс недавнее его нарушение заставляет меня принять меры! — Реджина взвинчена. Тишина в зале такая, что, кажется, можно услышать, что происходит на кухне в другом крыле. Мы молча смотрим, как Первый Светоч пытается справиться с эмоциями. Удивительно, какое сильно у нее самообладание! Мы даже не слышим ее магии.
— И вообще, вы все сегодня порядком испортили мне завтрак! Стефан, тебе вместо выговора последует наказание. Рэйнольд, после завтрака останешься на разговор. Курт, в конце концов, взбодрись! — Последний ее выпад в сторону Ганна становится неожиданным. Мы все рефлекторно поворачиваемся к Курту, а тот, почувствовав внимание на себе, смущенно тупит взгляд.
Я видел, как Мелани удаляется из зала, о чем-то перешептываясь с сестрой и Кевином. Клаусснер, выйдя из зала, на ведьмином зове послал меня куда подальше. Покидая стол, все были тихие, подавленные и злые. Лишь наша троица — Артур-Нина-Ной — сохраняли холодную вежливость и безразличие на лице.
— Если ты думаешь, что вина только в Мелани и Стефани, то зря.
— И в чем же моя вина, мисс Хелмак?
— В том, что ты, как всегда, перестарался. Согласна, Клаусснер поступил беспечно и глупо, собственно, как обычно. Но ты! Мелани права, это всего лишь Клаусснеровская глупость! Зачем так реагировать?
Удивительно она повторяет тот же вопрос, который Мелани задала перед тем, как я в ярости покинул дом. Череда картинок проносится перед глазами, смешанные с тоской, виной и обидой на друга и жену. Со стороны Хелмак слышится нервное цыканье.