Я молчу и ерошу волосы в задумчивости. Безумно соблазнительно и опасно. Это равносильно, как знать свою дату смерти. Но разве не Реджина сама просила, поинтересоваться у Евы о будущем? Но преодолеть себя невозможно. Я трус.
— Мне страшно, Ева.
Ева понимающе кивает:
— Ладно, когда будешь готов, покажу. Но скажу, что все у вас будет нормально.
Внезапно она отворачивается и зевает с громким выдохом, прикрыв рот рукой. За ней зеваю я — цепная биологическая реакция. Я невольно хмыкаю.
— Я смотрю, ты тоже не спала…
— У нас сегодня ночью почти весь Саббат не спал. У каждого были свои демоны. Я, вот, который день бьюсь на расшифровкой видения одержимой. Сегодня отправлю отчет о результатах в Сенат.
— В Сенат? Ева, поздравляю! Ты была востребована ими?
— Да. Представляешь, все-таки они еще верят в дар пророка. Дело странное… Сейчас Сенат любой тени боятся.
— Конечно. Столько людей погибло. Поэтому набрали новобранцев в Архивариусы, а те толком ничего не знают.
— Полностью с тобой согласна. Только… Дело странное. Ты что-нибудь слышал об пропаже Инициированных?
— Нет.
Я напрягаюсь. Чувствую, как адреналин вспыхивает и бежит в крови.
— Пропали два Архивариуса и три Инквизитора. Все пять человек работали на Начале в разных странах. С каждой пропажей обнаруживается одержимый смертный, притом зараженный Инициированным. Сенат думает, что эти пропавшие были сторонниками Моргана, и, пытаясь замести магические следы, все перекладывали на смертных.
— А с чего Сенат думает, что все они были сторонниками Моргана?
— Не знаю…
— А одержимых находили в живых? Или они все умирали?
— Находили и все ссылались на Новый Завет, на искушение Иисуса. «В пустыне демоны испытывали Иисуса. Не желаете ли погулять?». Сенат и вызывал меня, чтобы я как пророк посмотрел, почему все одержимые внезапно стали говорить эту фразу.
— И?
Я даже дышать перестал. Только сейчас замечаю, что я уже не двигаюсь несколько минут и от этого у меня онемела нога.
— Ничего. Все тихо и спокойно. Я не вижу массового истребления. Только, я все больше прихожу к мысли, что послание было мне.
— Тебе?
— Да. Ты же знаешь, какие демоны опасные! Это высшая темная сила, которая все знает наперед. Возможно, они желали, чтобы послание было доставлено мне? Иначе, как объяснить отсутствие опасностей в будущем Сената и…
Ева замолкает и снова озабоченно трет лоб.
— Тут еще кое-что произошло. Я же разговаривала с одной из одержимых. Она схватила меня за руку и передала ведение. Странное ведение, типично для бесов. Одни лишь знаки. И в этих видениях был ты, Мел, я, Стефан. Поэтому я и решила, что послание про испытание Иисуса было для меня.
— И что это за видение?
Я смотрел в голубые глаза Евы и умирал от страха и любопытства.
— Там… Там были карлики вокруг пентаграммы. Они были такие страшные. Я была с силковым фонарем и пыталась рассмотреть, что движется в темноте. Но там я увидела бегущего Стефана. Затем тебя, стремящемуся к вратам ада, а Мел тебя удерживает. А потом треск, демоны, ползущие из трещины. Вот и всё. Дальше я уже очнулась. Есть мысли?
Сказанное Евой пугает. Я качаю головой. Сложно расшифровать. Обычно, это за гранью понимания. Знаю, что лишь есть малая толика бездушных, кто способен понять.
— А еще одержимая сказала: «Передай Третьему, если спасет душу, не спасет свою честь! Спасет свою честь, потеряет душу». Я не знаю, кто такой Третий. Трактуй, как хочешь! Значений тысяча.
— А что говорят твои видения?
— Ничего. — Тон Евы становится более беззаботней. — Всё, как и раньше, без изменений. После той жуткой ночи, у всех обычная жизнь, без угроз.
— А я и Мел? — В горле пересохло. Хочется опорожнить целый кувшин воды.
— Я же говорю. Вы очень долго будете вместе. Я вижу вас, ваших детей, вашу старость. Я не вижу, как раньше было… — Ева запинается, явно намекая, что видела, как я сжигаю Мелани, а затем ее воскрешение. Всё исполнилось, как она и предсказывала. Значит ли что мне стоит расслабиться и не беспокоиться насчет видения, посланного Еве одержимой? К тому же там был и Стеф…
— Если Стефана накажут, его отправят на Начало?
— Да. Сто процентов.
— Может, тогда хорошо? Он будет на той стороне, послушает какие слухи ходят, возможно, даст тебе зацепку?
Ева кивает и теребит ремешок своих часиков. Я смотрю на ее статную фигурку и ловлю себя на мысли, что она все больше берет повадок от Реджины. От той неэмоциональной девчонки, которую я знал, практически, ничего не осталось. Ева теперь смесь Хелмак и Стефана с остатками своего шведского хладнокровия и сдержанности.
— А это мысль! — Делает она заключение. — Может, ты и прав. Думаю, даже Стефану будет чуточку легче находиться на Начале, осознавая, что у него есть задание. Может, он сможет вычислить, куда деваются Инициированные с Начала и кто предатели?
Я скептично хмыкаю, пряча руки в карманы.
— Что?
— Нет, ничего. Просто ты уверена, что они предатели? Может, там один заметает следы, создавая одержимых?
— А куда делись пять человек?
— А как ты думаешь? Я знаю, что в моргах всегда найдутся неопознанные трупы.
— Или их просто еще не нашли… — Заканчивает за меня Ева и тоже начинает улыбаться, глядя на меня.