Стеф, бормоча теперь на итальянском, останавливается и произносит, не глядя на меня:
— Может, заклинание? Надо разузнать! Скорее всего, это Лаура! Точно! Она могла со мной незаметно что-то сделать! Она же мастер!
Я чувствую огромную усталость от всего этого разговора. Я уже давно сдалась, поэтому открывающаяся правда, ничего не меняла, только выматывала.
— Какая разница, Стеф…
— То есть?
Ну, неужели он не понимает? Всё уже не может быть, как раньше!
— Что это меняет? — Теперь моя очередь восклицать и проявлять чувства. — Стеф, посмотри на меня! Я уже не могу быть твоей девушкой!
— Что? Почему?
— Мои родители против! Твоя сестра тоже! Она же не даст нам покоя! Она ненавидит меня! Жить, постоянно подозревая в любой беде Лаурины козни? И то, что она сказала, Стеф, не знаю, воздействие это было или она тонкий психолог…
— В ее случае это одно и то же!
— Не важно! Но она была права! Мы не можем быть вместе! Столько всего против нас, и ты… ты… ты же Химера, Стеф! Ты будешь Химерой. И, как ты представляешь, мы будем общаться? Ты будешь работать с итальянской мафией, выполняя их грязные заказы, а я покрывать тебя, как Инквизитор? Всё изначально шло к провалу!
Меня начинает снов разбирать истерика: слезы текут бесконтрольно, а меня трясет будто в ознобе. Дико холодно.
— Ева?
Он кидается ко мне, испуганный и ошеломленный, он никогда не видел меня такую.
Я сама себя не знаю такой!
Стефан пытается успокоить меня, гладя по плечам и волосам. Чем больше от него нежности, тем больше нет сил сдерживаться. Но когда он пытается привлечь меня к своей груди, я с криком начинаю отбиваться.
— Оставь! Нет! Не хочу…
— Ева?
— Уходи!
— Что?
— Не тронь! Уходи! Зря ты меня спас! Слышишь? Не надо было!
Я пытаюсь закричать, но голос отказывается слушаться, поэтому я шиплю на него, задыхаясь в рыданиях. Он пытается перехватить мои руки и насильно обнять.
— Оставь! Уходи! Ты мне не нужен!
— Почему?
Он, наконец-то, прекращает меня мучить своими попытками. Я закрываю лицо руками и делаю пару вдохов. И вот я нахожу ту самую нужную пустоту в душе, которая нужна для самообладания, когда уже все равно — хоть в рай, хоть в ад. Я выдаю ему свое решение.
- Я бросаю тебя Стефан Клаусснер.
— Ева! Ты не можешь! Ты же любишь меня! — Последнее звучит скорее вопросом, чем аргументом. Он испуган! А глаза большие, удивленные и бездонные.
— Да, Стефан. Я люблю тебя. Поэтому ради нас двоих я бросаю тебя.
Он шокировано, раскрыв рот, смотрит на меня. Я же продолжаю говорить уверенным голосом, стирая слезы с щек и удивляясь самой себе, что способна на такое.
— Ничего. Это же первая любовь. Все говорят, что это проходит со временем. Это несерьезно, что у нас с тобой. Ты найдешь девушку более подходящую, чем я… Я тоже кого-то найду. Возможно, встретимся когда-нибудь. Посмеемся, вспомним былое. А сейчас я разрываю наши отношения…
Я даже встаю с койки и отхожу от него к двери.
— Ева?
— Уходи. Уходи, Стефан. Неужели ты не видишь, что у нас ничего не может получиться?
Господи, это же так ясно!
— У Ромео с Джульеттой получилось… — Пытается он возразить, напомнив нашу общую шутку. Но сейчас это не смешно.
— Они оба умерли, Стеф. Я уже сделала опрометчивый поступок, напившись и прыгнув с моста. Не хочу, чтобы это повторилось ни со мной, ни с тобой. Еще не поздно спасти обоих. Так что, уходи…
Прислонившись спиной к стене, чтобы иметь хоть какую-то опору, смотрю на Клаусснера и пытаюсь запомнить его. Хотя, это бесполезно: мне кажется, я всегда буду помнить его лицо и эти жгучие черные глаза. Он медленно встает. Я наблюдаю за ним. Стеф будто дезориентирован. Пошатываясь, он медленно бредет к двери и бормочет:
— Хорошо… Я уйду. Ты просто перенервничала. Пара дней и все будет в норме. И мы снова поговорим.
— Нет. Не поговорим.
Он хочет еще что-то сказать, но вместо этого судорожно сжимает кулак и кусает губы.
— Хорошо. Я понял. Ухожу.
Стеф открывает дверь и перед тем, как выйти, оборачивается и кидает испуганный взгляд на меня.
Я остаюсь одна. На меня сразу же накатывают волной облегчение и боль. Адская боль. Будто сердце скручивают в руках, пытаясь раздавить.
Я только что выиграла бой. Я смогла. Я оказалась очень сильной.
Осталось лишь научиться жить с этим. А завтра… А что завтра? Ах, да! Завтра придет Архивариус и поставит окончательную точку всей истории: договор, что я перехожу на сторону Смертных и больше никогда не буду использовать знания и магию.