- Нет. Сенат не располагает добровольными Инициированными с даром гностицизма.
- Как же так? Раньше же был человек? Русская… Как же ее имя?
- Нина Субботина. – Подсказывает Янус.
- Именно! Она являлась добровольцем для помощи Сената.
- Сейчас Нина Субботина не является добровольцем. Запрет.
- Алло? Ной, что там? – Я слышу в трубке голос Курта, из-за которого, как назло, не слышу, что отвечает Янус Архивариусу.
- Амелия Шилдс остается в Карцере.
- Почему?
- В целях ее безопасности. Ей отказано в защите и охране из-за недостатка людей.
- Погоди. Но я могу вызваться.
- Можешь. Но тебя тут же вытащат на расследования Сената. Нехватка людей.
- И что будет? – Я слышу напряженность в голосе Курта, в котором явно читается страх.
- Мы с Архивариусом Барона решили продержать ее в Карцере. Сейчас это самое безопасное место для нее.
- Хорошо… Спасибо тебе.
И пошли частые гудки. Я кладу трубку, ощущая, что никак не могу сконцентрироваться на звонке и деле. Я горю узнать ответ, почему Нина теперь не является добровольцем. Отказалась? Заставили отказаться? Или не хочет, чтобы ее вытащили на расследования в помощь Сенату?
Я подхожу к Янусу, которого уже покинул Архивариус, и задаю интересующий меня вопрос:
- Вы сказали, что Нина Субботина не является теперь добровольцем. Почему?
- Запрет.
- Запрет?
- Код номер три.
Я пытаюсь лихорадочно вспомнить, что это означает. Но ни черта не помню. Кажется, код два – это смерть добровольца. Или это и есть номер три?
- Напомните, что это означает?
- Код номер три означает, что добровольцу выдвинуты обвинения в нарушении законов Инициированного мира.
Во мне что-то ломается. Я испытываю страх - противное чувство, которое в последнее время все больше стало возвращаться и путать мои мысли.
- Дайте мне информацию на Нину Субботину.
- Нина Субботина проходит по делу номер 38.57.02.2047. Дело ведет Архивариус первого типа Морена Бьянчи. Нахождение – Карцер, восемнадцатый этаж.
- Спасибо.
Я разворачиваюсь и почти бегом устремляюсь к порталам в Карцер.
- Валльде, вы еще в Сенате?
Меня останавливает за руку Архивариус Грант.
- Да. Но я собираюсь уже уходить.
- Отлично передайте это Архивариусу МакНабу.
Он впихивает мне сличитель в руки. Я киваю, про себя отмечая, что нужно найти Нину и пройти в Мосул на место происшествия. Меня словно разрывает: долг Архивариуса - поскорее отдать сличитель - и чувство к Нине, гонящее в Карцер.
Я притормаживаю у портала в нерешительности, осознавая свой провал как Архивариуса: личной жизни, чувствам и эмоциям нет места в Сенате. Но, как показывает практика, они все равно сюда прорываются, подавляемые голосом разума.
В итоге, понимаю, что если сейчас не увижу Нину, то не смогу сконцентрироваться на работе. Поэтому снова продолжаю путь к порталу. Оказавшись на восемнадцатом этаже, попадаю в тишину ожидания. Здесь я могу себе позволить чуть ли не бегом идти вдоль дверей, выискивая нужное имя. Мягкий ворс ковра топит звук моих спешащих шагов, не давая понять обвиняемым, что один Архивариус тронулся умом.
Вот она! Дверь с черной таблицей, на которой начертано имя «Нина Субботина» и другие данные. Сердце замирает. Ощущение, что я в кошмаре – мои опасения сбылись. Я хватаюсь за дверную ручку, чувствуя, как она магически откликается на мой Знак, давая пропуск внутрь, и поворачиваю ее.
Вхожу. Я не сразу замечаю ее, потому что кажется, что комната пустая. На самом деле, Нина сидит на полу за кроватью и смотрит в окно, поэтому виднеется только ее голова со светлыми волосами и плечи.
- Нина?
Она оборачивается и встает. Отмечаю, что впервые вижу ее в джинсах и белой футболке. Обычно она во всем черном и на ней постоянно много одежды свободного кроя. Сейчас же она выглядит, как все заключенные в Карцер. Но белый цвет и почти облегающая одежда подчеркивают бледность ее кожи и светло-пшеничный цвет волос, а еще худобу. Она даже кажется мне подросшей, потому что не сутулится как обычно, а стоит с ровной прямой спиной.
Я чувствую онемение в теле. Скорее всего, это шок. Нина тоже не двигается. Мы просто стоим и смотрим друг на друга. Она не плачет, не прожигает ненавидящим взглядом, не нервничает, даже не злится. Она, как всегда: чуть хмурая, собранная, готовая к нападению в любой момент, закрытая, даже ее энергетика ровная, почти бесшумная и неощутимая.
- Что случилось?
Я наконец-то выжимаю из себя хоть что-то, и Нина оживает в своей позе, отводя глаза в сторону.
- Обвинение в убийстве несовершеннолетнего Смертного.
- Основания?
- Были свидетели, которые слышали угрозы от меня.