- Ну, наконец-то!
- Рэй?
Я удивленно смотрю на него и поражаюсь тому, как он одет: будто с обложки! Темно-синий приталенный костюм, рубашка, галстук, скрипучая блестящая обувь.
- Я хочу с тобой поговорить.
Зелень потихоньку стихает в глазах, и я теперь могу рассмотреть, кто находится внутри: священник, Ева и Стефан, к ним подошла Миа и Варя с пакетами.
- Пойдем в отдельную комнату.
Рэй почти утаскивает меня за руку в коридор справа и заводит в комнату с темными деревянными панелями и бордовыми занавесками, так напоминающую Саббат.
- Что происходит?
Любимый выглядит перепуганным, мнется возле двери и трет шею в замешательстве.
- Я… - Его голос ломается, и он тут же начинает откашливаться. Только сейчас замечаю, что у него мелкой дрожью трясутся руки. Сам же Оденкирк старается на меня не смотреть. Его паника моментально передается и мне. Неужели хочет сообщить что-то страшное?
- Мелани… Я хочу с тобой поговорить…
- О чем?
- О будущем…
Этот странный ответ еще больше вызывает страх. Теперь и я начинаю переминаться с ноги на ногу, нервно теребя замок молнии куртки.
- О будущем? Рэй, ты меня пугаешь…
- Мел! Выслушай меня. Только сядь, пожалуйста.
- Зачем?
- Мне так проще.
Я плюхаюсь на рядом стоящий стул, втягиваю в плечи голову и нервно щелкаю ногтем.
- Милая… - Он садится на корточки напротив меня, шурша тканью костюма. Теперь Рэй смотрит мне в глаза, не отрываясь. – Я знаю, что для нас рано, что, возможно, ты не готова, но я люблю тебя.
Я уж было открыла рот сказать, что чувство ответно, но он прикладывает нервно палец к губам и продолжает. И с каждым словом осознание происходящего наваливается на меня, что с замиранием слушаю его, чувствуя, как холодеют пальцы ног, а во рту сильно пересыхает.
- Я тебя потерял раз. Это было ужасно. Не хочу вспоминать это. Но самым страшным было то, что это произошло из-за меня. Я… схожу с ума каждый раз, вспоминая те страшные минуты. Думал, что ты не примешь меня, не простишь, но ты снова и снова даешь мне прощение тем, что ты рядом, что продолжаешь любить меня. Ведь ты любишь меня?
Я киваю, не в силах пискнуть ни слова.
- Мел, я прошу тебя сегодня стать моей женой. Хочу, чтобы ты была моей перед Богом и людьми, в Норвегии и в Саббате, в радости и в горе. Ты обещала мне, что сделаешь всё, что не попрошу… И я сейчас прошу.
Он вынимает из кармана кольцо: новое, золотое и очень простое, так сильно отличающееся от того, что надел мне на руку Савов. Мое сердце учащенно бьется, а душа стонет от происходящего.
Господи! Зачем это всё?
- Рэй… милый…
- Что? Ты не хочешь? – Я вижу, как гримаса боли искажает на мгновение любимые черты, что сама пугаюсь этого.
- Милый, не слишком ли рано? И… Рэй, сейчас такое время…
- Какое? – Он почти рычит меня, закусывая губу. Кажется, я делаю только хуже. Как же ему объяснить-то?!
- Ты говоришь о будущем, Рэй, а я не знаю, что будет завтра! Скоро Сенат рухнет под натиском Моргана, а ты предлагаешь жениться… Ведь, это значит строить семью, иметь дом, заводить детей… А я боюсь, Рэй, боюсь, что будущего не будет…
Я шепчу не в силах уже говорить.
Мне больно.
Мне страшно.
Мне хочется сказать «да».
Но не получится, что произнеся согласие, я дам себе лишнюю надежду, тому чего не будет? Мне страшно представить, что будет, когда Морган доберется до нас.
- У нас даже дома нет… Где мы собираемся жить?
- Если дело только в этом, то я возьму на себя эту проблему.
Он говорит так решительно, так упрямо, что хочется довериться.
- Может, повременим, а?
- Для чего, Мел? Я хочу делить с тобой жизнь, а ты… «повременим»!
Он восклицает и встает, зажимая в кулаке кольцо. Отворачивается. Я снова сделала ему больно.
- Я уже сказала почему.
Я смотрю на него и слышу, как его магия, начинает бунтовать в крови. Он поворачивается и смотрит взглядом затравленного зверя: цвет грозы превратился в темно-синий.
- Чем я хуже Савова? А? Скажи? Почему за него вышла, а за меня не хочешь?
Мне становится так больно, будто вонзили нож в грудь.
- Рэй! Я не выбирала! Он заставил!
- Так ты и ему отказала бы? Ведь ты же была в невестах! И дай вспомнить, он ведь сделал предложение раньше амнезии? Почему тогда ты не сказала ему: «Давай повременим»?