- Слушай, можно что-нибудь придумать! Наверное, найдем что-нибудь.
- Да ладно тебе! Смотри! - Я опускаю юбку, и та шуршащей белой пеленой закрывает их. – Оп! И не видно.
- Аня, ты замуж выходишь!
- И что?
- Туфли же нужны!
- Кроссовки удобней. Опять же, если передумаю, удирать от Рэя будет удобней.
Варя сверлит меня тяжелым взглядом. Даже не улыбнулась на мою шутку.
- Ты не готова к свадьбе.
- Почему? Платье есть, жених есть, ты меня накрасила.
- Я не про это.
- А! Ты вон про что! Ну, я и не хотела свадьбу, начнём с этого. Даже отказалась сначала. А потом подумала: была не была. Только я одно не пойму, как ты подписалась на эту авантюру?
- Ну, он тебя любит, бережет… - Варя странно тянет слова, отвлеченно заправляя мне локоны за ухо. Прически нет, просто распустили волосы, убрав мешающиеся пряди красивыми сверкающими заколками.
- Беречь и любить можно вне брака. Варя, ты не договариваешь. Ты - главная противница брака, и согласилась на участие в этом заговоре.
- Во-первых, я никогда не была против! - Мой скептический взгляд тут же ломает ее самоуверенность. – Ну ладно… По крайней мере, в отношении меня, я считаю, что с этим нельзя спешить. Во-вторых, это не заговор, а союз с Оденкирком.
- А в-третьих? Тут должно быть «в-третьих», и, наверное, самый весомый аргумент.
Ага! Есть! Что-то Рэй наобещал ей, что Варька согласилась.
- Кевин? Он обещал, что приведет тебя к Кевину, поэтому ты согласилась?
- Вот еще! Я и без него добралась бы до Ганна!
- А что тогда?
Пауза начинает затягиваться: Варя стоит и смотрит на свои кольца, размышляя о том, сколько мне правды открыть.
- Ну?
- Короче, это ради твоей безопасности. Оденкирк выдвинул стоящую идею, как защитить тебя. Поэтому я и согласилась.
- Защитить? – Варя кивает. – Меня? – Снова кивок. – От кого?
- От Моргана, конечно же! Оденкирк боится, что он прознает о твоем воскрешении.
- Хорошо. - Я мысленно соглашаюсь с услышанным: это похоже на правду. - И в чем же заключалась идея моей защиты?
- Потом скажу! После свадьбы. Оно подождет. – Она упрямо с вызовом смотрит мне в глаза. Я открыто встречаю взгляд. Сестра против сестры – отлично!
Варя тут же меняет тему:
- Ты уверена, что не стоит тебя сильнее накрасить? А то ты слишком бледная.
- Фотографов не будет, гостей тоже – не вижу смысла. Тем более у меня традиция выходить замуж спонтанно и без подготовки. Не нарушай её!
- Окей! Не буду. Ты уж прости меня, что я покину тебя сразу же после венчания. Меня отведут к Кевину, хочу наконец-то в глаза посмотреть этому подлецу.
- Подлецу? Эй! Ты его сама выгнала. Забыла?
- А кто он после этого? Какой мужчина будет слушаться женщину? Тем более меня!
Я смеюсь на ее обиженный, немного детский тон. Вся эта бравада и желание показаться злой на самом деле скрывает желание поскорее увидеть любимого.
- Ну что? Ты готова? - Она всовывает мне в руки красивый букет, который принесла Ева.
- Интересно, я когда-нибудь выйду замуж нормально? Как все люди?
- Ты хочешь другого мужа? – Бровь Вари вопросительно взмывает вверх. И я понимаю, что сморозила глупость: никого не хочу кроме Рэйнольда.
***
- Успокойся.
- Не могу.
- Боишься, сбежит?
- Она мне уже отказала, Ева.
- И что? Я же сказала тебе вчера, что она выйдет, значит выйдет. Видение было четким, что казалось, можно было потрогать тебя за руку.
- Спасибо, кстати, за костюм. – Я киваю на пиджак, который вместе с остальными вещами выбрала Ева из моего комода. Одежда не новая, но я надевал ее лишь раз на съезд Инквизиции в Ватикан. Рад, что пригодилась. Странно, раньше мне казалось, что сочетание синего и черного слишком мрачное и несуразное, но слушался Валльде - главного стилиста Инквизиторов Саббата. Сейчас понимаю, что выгляжу лучше, чем в смокинге или с пресловутыми бабочками, которые так любит Артур.
Я нетерпеливо вздыхаю, в сотый раз тряхнув рукой и поправив часы на руке – дурацкая привычка. Со мной терпеливо ждут Стефан и Ева. Миа скучающе читает какую-то брошюру, священник Пол Картмен, который связан с Инквизицией очень давно, застыл с Библией в руках: его дети родились Инициированными и ушли на нашу сторону, поэтому отец Картмен в курсе нашего мира, как никто другой. Реджина часто у него заказывает святую воду для обрядов.
Не знаю, кто первый заметил, но отовсюду послышался будоражащий нервы шепот: «Они идут». Я же превратился в перепуганного до смерти мальчишку. Тело окаменело, а сердце стучало так быстро и громко, что казалось, его было слышно окружающим, во рту резко пересохло, а на лбу появилась испарина. Я смотрел, не отрываясь, на двери, в которых должна была появиться