— Главное, чтобы Морган не узнал, кто здесь был. — Представляю, что сделает Джеймс со всеми нами.
Остальное время мы сидим в молчании, пока не слышим хлопок двери, голос секретарши и звонкий голос Агнуса. Стефан резко поднимается с дивана и встает напротив двери, потирая в нетерпении руки. Мы замираем. Странно ощущать себя снова в команде Стефа. И в тоже время приятно наблюдать то, что сотни раз видела.
Дверь приоткрывается, Агнус, смеясь, спрашивает «Какой доктор Кох?», и, как только появляется мужчина в кабинете, Стефан начинает воздействовать на него.
— Что за?.. — И звук падения тела. Я знаю это состояние, будто тебя кирпичом по голове стукнули: однажды из любопытства я попросила Стефана опробовать его дар на себе. Я была в отключке более двенадцати часов, опоздав с заказами и делами, за что потом расплачивалась.
— Мистер Гёр, что с вами? — Удивленно смотрит Обернау на распластанное тело Агнуса.
— Он устал. Переложите его на диван. Пусть выспится! — Реджина продолжает жать гипнозом на Обернау. И снова остекленный взгляд. Он послушно поднимает Гёра, не смотря на вес этого бугая, и тащит на диван. Мы освобождаем место, наблюдая, как Обернау заботливо, пусть и со стеклянным взглядом, достает плед и укрывает Агнуса.
— Доктор Обернау, где сестры?
— Вам по лестнице наверх и вправо. Первая комната — комната Марии, в конце коридора — Лидии.
— Спасибо. Обернау, после нашего ухода из больницы, удалите все записи с нашим присутствием.
— Хорошо, фрау Кох.
Мы поднимаемся по узкой деревянной лестнице с мягкими бортами по стенам, на случай внезапного падения пациента. Выходим на этаж. Светло. Приятно глазу. Широкий коридор, высокие окна с рулонными шторами — одно из правил психбольниц. До сумерек их закрывают, чтобы местные чокнутые не видели свое отражение в стекле. Иначе здравствуй, «закатный психоз»: крик пациента, неконтролируемые действия, а все потому, что они воспринимают свое отражение, как незнакомца, смотрящего на них по ту сторону окна.
Везде камеры и датчики. Совершенная иллюзия свободы. Частные клиники — странная смесь высоких технологией и попытки изысканности старых домов. В последний раз я видела такое у одного арабского шейха, повернутого на антиквариате и стиле Викторианской эпохи, но не приемлющего старых выключателей и розеток — всё по последнему слову техники, позорно скрытой за деревянными итальянскими панелями.
Мы останавливаемся возле первой двери, и я ощущаю подрагивающую энергию Инициированных. Оливия вежливо стучится в дверь. Я осматриваю коридор, в котором нет лишних элементов декора, так как они против правил безопасности. Хочется достать зеркальце и посмотреть в порядке ли макияж, точнее то, что от него осталось после столь долгой прогулки из Италии на забытый Богом остров в Дании. Но сдерживаюсь.
— Кто?
— Архивариус первого типа Оливия Барона. У нас к вам пару вопросов.
Я еле сдерживаюсь, чтобы не заулыбаться от серьезности и сухости формулировки. На той стороне молчание. Я скептически кошусь на решительную Барону.
— Мария, позвольте войти?
— Или что, Оливия? Не забывайте, это психбольница… — Я шепчу, не сдерживая своего ядовитого сарказма, ловя такой же насмешливый блеск в глазах Реджины. Она будет дверь вышибать, воспользуется привилегией Архивариуса и воздействует на замок, или попытается уговорить девушку?
— Спасибо, но я помню. — Ледяным тоном сообщает Барона и снова поворачивается к двери. — Мария, именем Сената, я прошу открыть дверь.
— Она вам не откроет.
И мы оборачиваемся на голос, донёсшийся слева от нас. В паре метров стоит девушка. Высокая, тощая, длинные темные волосы, пухлые губы, но самое необычное — это глаза: большие, темные, будто у инопланетянки, так как не видно зрачков.
— Почему? — Удивляется Барона.
— Потому что у нее приступ паники. — Отвечает за вышедшую Реджина. — Ты — Лидия?
Девушка кивает, поправляя сползающую с костлявого плеча кофту.
— А вы пришли за мной.
Это был не вопрос, это было утверждение. После чего она разворачивается и скрывается в конце коридора в своей комнате. Мы молча смотрим на ее удаляющуюся спину, будто видим призрака.
— Я так понимаю, нас приглашают к себе… — Бормочет Стеф, и смело направляется за ней. Я недоуменно смотрю на удивленную Барону и каменную Реджину. Включаю дар и ощущаю настороженное напряжение Реджины, будто хищник перед прыжком.