— Где твое кольцо?
Ева кинула взгляд на опустевшее место на безымянном пальце. Я грустно пожала плечами. Кольцо у меня забрали еще в Карцере, когда переодевалась и отдавала свои личные вещи. У Рэя тоже нет кольца, видно сняли у Моргана. Я невольно посмотрела на кисть Евы, там блестело простое золотое украшение — безумный поступок Евы, счастье для Стефана. Вспомнились серокаменная церковь со статуей Марии во дворе, темный кабинет с запахом ладана и обида Рэйнольда моим отказом, как не хотела замуж, считая это безумством, и как со страхом шла к нему по церкви, а на его лице читались испуг и одновременно счастье. Счастливые воспоминания. Жаль только, не до конца мои, а сфабрикованные схемой Лидии.
Сегодня ночью Рэй снова снился. Он каждую ночь приходит ко мне во снах. Иногда я слышу его голос, нежный шепот, могу поклясться, что когда он касается, я ощущаю его кожей.
А просыпаешься — его нет. Пустота и одиночество. И в какой-то момент в голове возникает мысль: что есть реальность? Где она начинается и где она заканчивается? Где начинаются мои чувства, а где созданные Кукольником?
За это я ненавижу сны.
Но и не могу без них. Там мы вместе. Там все просто и понятно. Там сон — порождение картинок моего мозга, а не чье-то воздействие на меня извне.
— Ну-ка, девушки, вам лучше доесть либо в своих комнатах, либо в столовой. Я сейчас жарить начну, пропахните все кухней! — Донесся со стороны плиты недовольный голос кухарки.
— Всё было очень вкусно, миссис Лонг! Мы уже поели и уходим! — Крикнула Ева, сгребая со стола грязную посуду. Я начинаю ей помогать. Оставив после себя чистый стол, мы сытые покидаем кухню, где начинают скворчать сковородки.
— Всё-таки надо отдать должное миссис Лонг, ее отбивные — это произведение искусства. Даже в любимом моем «Paul Bocuse» со звездами Мишлен не делают таких.
Я хмыкнула, вспомнив, как отбывала наказание у нее: мелкие порезы пальцев, ожоги от сковороды и постоянное ворчание кухарки.
— Леди, вы готовы?
Артур возник перед нами, будто из воздуха, что я испуганно отшатнулась и наступила на ногу Еве. Светоч скользнул по мне взглядом пронзительно голубых глаз и чуть усмехнулся.
— Мы сейчас будем вызывать? — Ева даже побледнела от неожиданного заявления.
— А когда же? Сюда уже пришли другие Светочи.
— Зачем другие? — Я думала, что Старейшин будут вызывать в семейном кругу.
— На всякий случай, как моральная поддержка.
Эта формулировка прозвучала странно с натянутой улыбкой. Сверкнув перстнями на руке, он легким жестом позвал за собой. Мягкая, почти бесшумная походка, темно-бордовый вельветовый пиджак с платком на шее, бархатистый аромат парфюма, плавные грациозные движения — Артур напоминал потомка древнего аристократического рода, чем колдуна.
Мне стало страшно от непонимания, зачем они позвали других Светочей. Пройдя в комнату, в которой когда-то лежал Кевин, я увидела Рэйнольда, лежащего на огромной кровати, подключенного к капельнице и другим аппаратам, ведущих свои измерения. От этой картины мне стало дурно. Когда он лежал в палате, это выглядело не так обреченно, как сейчас в темной комнате с дорогой дубовой мебелью на кипельно-белых простынях. Будто умирающего привезли домой, чтобы он скоротал дни в уюте и среди семьи. Это было страшно. Я не могла отвести глаз от этой картины.
— Познакомьтесь, это Мелани. Жена Рэйнольда.
Реджина почти силой развернула меня к стоящим людям. Я кивнула в ответ, пытаясь совладать с чувствами: передо мной стояло пару мужчин и женщин, некоторых я помнила по судам в Сенате. Реджина стала называть имена и школы, но я никак не могла их запомнить, потому что продолжала смотреть, не отрываясь от бледного лица Рэя.
— Ну что? Приступим?
От звука этого голоса я дернулась, будто током ударили, и посмотрела туда, откуда он прозвучал. В дальнем углу за всеми стоящими в кресле сидела Оливия Барона.
— Оливия? Это вы?
— Представь себе.
Я невольно стала улыбаться. После взрыва никто толком мне не мог сказать — выжила она или нет. Барона сделала движение рукой и я заметила возле кресла костыли. Скользнув взглядом по ней, я увидела гипс на ноге.
— Я бы попросила тебя залатать меня, но слышала, что ты лишилась магии.
— Да. — И в доказательство показала чистое запястье левой руки.
— Может, уже начнем? — Нетерпеливо произнес мужчина рядом со мной, которого Реджина отрекомендовала его как Светоча «Охотников». По нему и видно было: мускулистый, загорелый с белоснежными зубами.