— Мы выслушали тебя. Но мы не можем его разбудить.
И я видела причину. Даже больше. Я знала, что Старейшины не смогут этого сделать, если попытаются, потому что убьют его, так как в Рэйнольде слишком много магии, которая в нем пылала, подобно двум маленьким солнцам, спрятанных в телесной оболочке: в нем теперь два дара. Я отдала Рэйнольду свой дар. Он стал подобен Древним, но еще не они… Знак Инквизиторского солнца горел браслетом на его запястье.
— Тогда, как его разбудить?
И в моей голове возникло лицо Дэррила.
— Он сможет. Его магия не настолько сильная, как у нас…
— Как его найти?
— Ты знаешь…
И мои уши заложило от звука проносящегося поезда.
— Ты, женщина Инициированного мира, была Химерой, была подобно нашим создателям, но сейчас ты смертна. Мы не можем ответить на твою просьбу. Потому что только ты можешь разбудить своего мужа. Но мы можем помочь тебе — разбудить твой дар.
В этот момент яркая вспышка ударила по моим глазам, что вскрикнула и зажмурилась, рефлекторно закрыв лицо руками, а дальше я упала в чьи-то руки и осела на пол.
— Мелани? Мелани! Ты как?
Артур меня тормошил и пытался заставить отнять руки от лица.
— Глаза! Глаза больно! — Простонала я.
— Убери руки… — Он силой отнял мои пальцы от лица и накрыл ладонью. Глаза болели очень сильно, я чувствовала, как текут слезы.
— Артур, вот! — Это был голос какой-то женщины. К моим горящим векам приложили кусочек льда.
— Sanitatum…
— Так быстро все произошло! Я так понимаю, вызов Старейшин прошел безрезультатно… — Донесся мужской голос со стороны.
— Откуда мы знаем, Боб? Старейшины говорили с Мелани.
— А они говорили? Я ничего не слышал.
— Со мной однажды такое было. Всем кажется, что Старейшины лишь на мгновение тебя коснулись, а внутри твоей головы творится такое! Я помню, мне казалось, что я разговаривала со Старейшинами минут десять…
— Если честно, я была обескуражена, когда увидела их в виде Морганов.
— Я же говорила, что Морганов расщепит, есть ли они сунуться к Старейшинам! Вот и произошло замещение. — Донесся в ответ голос Реджины. Пока они говорили, холод и заклинание убирали жжение с глаз.
— Что они тебе сказали? — Тут же спросила Оливия, в то время как Артур помог мне подняться с пола. Глаза болели, слезились и горели, вызывая желание еще подержать кусочек льда на веках, пока не приду в норму.
— Сказали, что не могут помочь Рэйнольду. Если бы они его коснулись, то они просто убили бы его. В нем слишком много магии.
— В Рэе? — Реджина удивленно смотрела на меня, в то время как я все время утирала текущие слезы. Остальные молча смотрели то на меня, то на Рэя.
— Угу. Я, кажется, во время взрыва передала свои способности ему, и у него теперь два дара.
— Тебе кажется? — С сомнением произнес Светоч Охотников.
Я тяжело вздыхаю и уверенно произношу:
— Нет. Я ему передала свой дар. Поэтому мы оба выжили в ту ночь. Только Рэю нужно немного адаптироваться в этой магии, правильно ее распределить, поэтому он и не может очнуться. Ему нужно заклинание Essentia omnium. А ее создать может только один человек…
— И кто же?
— Дэррил.
Барона хищно ухмыльнулась. Для нее Финч — лакомый кусочек. За ним гоняются все, как за призраком: слишком много знает, слишком много исковеркал. Его бы отнесли к общей галлюцинации или выдумке, но в Архивах хранятся его отпечатки, да и свидетелей много. В том числе и Барона, которая напрямую с ним общалась перед Расширением.
— Ты знаешь, где его найти?
— Нет, — соврала я. Потому что мне нужно скрыть Дэррила от Сената. По крайней мере, найти раньше них.
Наконец-то, осталась одна. Я имела, как минимум, полчаса свободного времени. Вечер, все ушли на ужин. Я лежала возле Рэя и водила пальцем по тонкому профилю его лица: по широкому гладкому лбу, по носу с небольшой горбинкой, затем по губам, где верхняя чуть больше, чем нижняя, по подбородку с ямочкой, где уже проступала щетина. Затем возвращалась и очерчивала по его бровям, ощущая жесткость волосков, по вискам к шрамику у уха. Потом попробовала разбудить, как делал когда-то он, и как тысячу раз повторяла я — легонько коснувшись губами его губ. Но нет… Хоть я и давно уже живу, как в сказке с ведьмами и колдунами, эти поцелуи остаются простыми. И снова я возвращаюсь к своим демонам, сомнениям по поводу произошедшего с нами. Я снова целую теплые сухие губы.