«Выходи к подземельям. Жду».
— Ты уверена?
— Да.
Нина смотрела на меня, будто давала последний шанс, но я знала, что не передумаю. Нина резко дернула дверь портала, и мы вошли.
Свежий ветер и запах озера. Глаза моментально привыкли к темноте китайской ночи и мы увидели невообразимую красоту. Звезды рассыпались искрами по небу, желтая луна отражалась в глади озера, черными гигантами прослеживались силуэты деревьев на берегу. Легкий плеск воды. Из-за спины доносились аромат еды, звуки радио и знакомые до боли голоса.
— Твой ход!
— На тебе!
— Ура! Я вышла!
Мы с Ниной смотрели на дверь, из которой только что вышли. Внутри дома вовсю кипела жизнь. Несмотря на промозглость и сырость домика, тут было уютно.
— Это они? — Шепчет Нина.
Я кивнула, осознавая, что невольно улыбаюсь. Как бы я ненавидела Дэррила, Миа и Лидию, но все-таки они много сделали для меня, хоть и из-за эгоистичных целей. Я тяжело вздохнула: наверное, я никогда до конца не пойму их.
Решив не врываться к ним в дом, я вежливо постучалась — и тут же голоса стихли. Но вместо настороженного ответа, услышала голос Дэррила:
— Входи, Мел, мы давно ждали тебя.
Я обернулась на Нину, та отступила на шаг, показывая тем самым, что будет ждать снаружи. Ну что же… Хорошо! Я их не боюсь.
Я вошла, поразившись, как помещение преобразилось от пребывания этой троицы. Теперь китайский плавучий домик стал поистине жилищем, несмотря на свои неудобства. Невероятное количество свечей горело по периметру, создавая яркое освещение и тепло. На полу валялись коробки из-под пиццы, китайской лапши, на столе россыпью, возле переносной грелки, стоял чайник и лежали любимые шоколадки Миа. Где-то была свалена в кучу одежда. И всюду лежало невероятное количество пледов и одеял. Жилище представляло ужас для пожарной безопасности, но невероятный уют.
Миа, незнакомка и Дэррил сидели в центре и играли в карты, рядом с ними лежало маленькое переносное радио на батарейках, над ними к брусу был прикреплен ловец снов, колыхавшийся перышками от жара свечей.
Дэррил, увидев меня, улыбнулся и встал:
— Мы ждали тебя. Думали, ты придешь раньше.
— Я не сразу вспомнила и поняла твою фразу, что ты с Лидией будешь жить в нашем с Рэем доме.
Он хмыкнул в ответ. Так странно видеть их тут! Они улыбались и делали вид, что будто ничего не произошло. Я же нервно топталась на пороге. Так необычно! Домик в моих воспоминаниях был темным, тихим, пыльным с запахом горелых свечей и кофты Рэя, которую он мне однажды тут заботливо предложил во время дождя.
— А там кто? — Кивнула Миа на дверь. Я обернулась и натолкнулась взглядом на стену.
— Там Нина. Моя подруга. Она меня сюда привела.
— Привела? Зачем?
— Ну, я, вроде как, стала Смертной…
Дэррил издал странный скептический смешок, будто я сморозила глупость, и сделал жест в сторону незнакомки.
— Познакомься, это Лидия, моя жена.
Пробормотав вежливую любезность, что рада познакомиться, удивленно рассматривала лицо Лидии: красивые черты, бледная, темные волосы, но глаза — потрясающие! Будто кошачьи, только черные, словно нет зрачков. Но следующая мысль убивала все ее очарование: а она в курсе, что ее сестру скоро сожгут? Ведь это она виновата в ее заключении в Сенат… Или не виновата?
— Присаживайся! Располагайся. Миа тебе чаю наведет. А мы поделимся пиццей.
Дэррил весел, он действительно рад моему приходу. Но я уже не могу воспринимать их, как друзей. Не доверяю.
— Нет, Дэррил. Спасибо. Но я пришла по делу. У меня к тебе сделка.
Мой тон, несмотря на вежливость, слишком сдержан. В нем читается все мои чувства к ним, как бы я не пыталась их скрыть. Улыбка Дэррила меркнет и он становится печален, отводя взгляд. Мне кажется, ему больно осознавать, что между нами нет теперь дружбы и доверия. Интересно, кто-нибудь с ним общается до сих пор? Кристофер? Питер? Думаю, он лишился всех…Ода точно не общается. Я видела ее обозленную на него на одном из допросов в Сенате. Правда, Ода обижена и на меня, что общалась с Дэррилом, что могла бы с ним воскресить Эйвинда, но мы даже не сделали попытки. И опять я утыкаюсь в схему: что из того, что мне говорил Финч правда? Был ли шанс у Ларсена, или им безжалостно пожертвовали ради эгоистичных целей?