— Но, если у Рэйнольда мой дар, почему он всё еще в коме?
— А его кома не связана со здоровьем.
Моя догадка подтвердилась. Я сразу вспомнила, как видела Рэя глазами Старейшин: в нем было слишком много магии.
— Ты сможешь его разбудить с помощью Essentia omnium?
— Попробую.
Я видела, как Дэррил начал читать заклинание и плести вязь. И вот в его руке вспыхнула искра, а затем преобразовалась в шарообразный сгусток энергии. Я невольно кинула взгляд на свое запястье, на котором слегка чернели незаконченные линии Знака. Пока не закончится моя инициация, я сейчас на многих заклинаниях бессильна. Вспоминая, как происходило у меня раньше, мой дар должен уже проявлять себя. Но то был мой дар… Я не знаю, как происходило у Рэя.
Дэррил тем временем аккуратно, будто в руках держал пушинку — его неосторожный вздох и слетит с пальцев, положил вязь на Инквизиторский Знак Оденкирка. Essentia omnium сверкнула, будто острие ножа, и поглотилось вензелем солнца.
Я замерла на вдохе.
Дыхание у любимого было ровное, спокойное…
Ну же! Рэй! Милый! Очнись!
Но глаза он так и не открывал.
— Что с ним? Почему не сработало?
Дэррил удивленно посмотрел на меня.
— Почему? Сработало. А ты думаешь, он сразу откроет глаза? Подожди. Дай заклинанию подействовать.
Надеюсь, он был прав. Иначе все будет бесполезно…
— И когда?
Дэррил посмотрел своим фирменным странным взглядом на Оденкирка.
— Скоро. Увы, точно сказать не могу. Может, час, а может, неделя. Но заклинание взялось отлично!
Последнее было сказано не без гордости. Я тяжело вздыхаю. Ждать, надо снова ждать. Как это надоело!
— Ну что? Тогда мы пойдем? — Я вздрогнула от внезапного голоса Лидии, забыв, что, помимо меня и Дэррила, тут Миа и она.
— Да, конечно… — Замялся Финч. Я же поняла, что теперь мне надо выполнять свою часть договора. Нащупав в кармане ключи и записку, решила не отдавать их тут:
— Давайте, я вам ключи отдам в подземелье возле портала. Заодно вместе пройдем двор. А то сиделка Рэйнольда посчитал вас за призраков, не хватало чтобы и другие обитатели Саббата заподозрили неладное.
Я заметила, как недоверчиво переглянулась Миа с Лидией. Но Дэррил даже не посмотрел на них:
— Давай.
Шли мы молча, в голове роились мысли и вопросы к Дэррилу, но я не могла их произнести вслух. Главный вопрос: что было правдой, а что нет — так и не прозвучал.
Удивительно было то, что никто нам встретился из Инквизиции. Только лишь Смертные: мисс Татум, да темнокожий Винг, увидевший, что я покидаю комнату Рэя, вернулся на свой пост. Улицу заливало солнце, нагревая средневековые холодные камни замка. Во дворе, никого не замечая, возился Хью с каменными вазами, готовя их к высадке растений, чтобы летом они снова пытались смягчить суровый вид старика-Саббата прекрасными цветами.
Спустившись на крутых и опасных ступенях в подземелья, мы оказались в холодной влажной темноте. Заклинание огня сработало лучше, чем вчера вечером, которое подплавило все-таки чуть-чуть корпус мобильного: неопасно для техники, но внешний вид испортило.
Найдя нужные цифры, продиктованные Евой, я остановилась возле двери.
— Вот. Здесь адрес на бумажке и ключи. — Я протянула Дэррилу содержимое своего кармана. — Дом, конечно, требует ремонта, там нет мебели, но вы же колдуны, думаю, быстро обзаведетесь всем. Насчет оплаты коммунальных не беспокойтесь: первое время я буду платить по счетам. А позже, когда всё успокоится, поговорим…
Дэррил осторожно забрал ключи и записку, тихо поблагодарив. Я смотрела на него, терзаемая вопросами. Я видела, как Лидия умоляюще взглянула на меня. И я сломалась:
— Дэррил, можно вопрос?
— Конечно.
— Что из всего, что со мной было, правда? Не ваша схема с Лидией, а правда? Я просто… Я… Вчера Нина спросила, уверена ли я, что моя любовь к Рэйнольду, наша встреча, все это было устроено вами, что на самом деле, всё обман? Что было правдой, Дэррил?
Я говорила, и с каждым словом мой голос все больше ломался и дрожал, выдавая мои подступающие слезы.
— Ваша встреча была схемой. Но любовь никогда нельзя навязать магией. Тебе ли не знать, ты же ведьма. Даже простой приворот имеет плохие последствия. Просто из всех людей, схема сработала на вас, так как вы подходили друг другу.
Я кусала губы и слушала. Столько вопросов, столько «почему», столько претензий, как бы всё это выразить?
— Ведь я должна была умереть. Так?