— Тихая какая…
— Ты бы слышал, как она плачет, будто котенок мяукает. — Вставил свое слово Кевин, которого, казалось, сейчас разорвет от счастья. Я рассмеялся, удивляясь, что сам умиленно смотрю на новорожденную девочку.
— Давайте сфотографируемся. — Послышался приказ Реджины. И мы по привычке группируемся, как делали много раз на съездах Инквизиции. Только в этот раз нас стало больше.
Приезд в Саббат ознаменовался открытием бутылки МОЁТ, разноцветными флажками, розовыми шарами и огромным шоколадным тортом с пинетками. Смех и разговоры в гостиной не прекращались. А я поражался, как ребенок мог спать при таком шуме.
— Погоди, чуть освоится, она будет вам заменять иерихонские трубы! — Смеялась Варвара на мои изумленные реплики. На предложение подержать девочку, отказался.
Под конец я отошел к окну и тихо тянул приторно-сладкое шампанское из бокала, желая напиться чем-нибудь покрепче, а не этой газировкой. Нужно было как-то отвлекать себя от пустоты, которая образовалась из-за разбившейся надежды увидеть Мел. В кармане лежало кольцо, которое таскаю, как она уехала в свою больницу. Я его купил в одном ювелирном магазине Парижа, где скупают старые украшения. Я праздно шатался по улицам, пока не решил посидеть в кафе напротив ломбарда, который уже закрывался. Не знаю, что потянуло меня туда, но я зашел, бегло скользнув взглядом по старым подвескам, гарнитурам и браслетам. Кольцо одиноко лежало в самом углу витрины, выглядевшее очень скромно по сравнению с громоздким бриллиантом, красовавшимся рядом. Поразила изящность и схожесть украшения с другим, которое так настойчиво пытался вернуть хозяйке со своими энерго-записками. Белое золото, завитушки, синий сапфир, напоминающий цвет ее глаз. Даже размер подходил. Купил сразу же. Не думая. Так и носил с тех пор в кармане, мечтая надеть ей на безымянный палец левой руки, как когда-то сделал в церкви. Но я боялся, что она вернется другой, а я стану не нужен.
Я каждый день думал, что стоит выложить кольцо, но, как только это делал, ощущал себя еще паршивей, будто теряю еще одну ниточку с Мелли. Будто это кольцо - залог ее возвращения.
Пей, Оденкирк, пей! Желтая сладкая гадость в бокале всё никак не заканчивалась, а я никак не пьянел.
Варя внезапно разразилась смехом на шутку Клаусснера, при этом по-детски вытерев рот тыльной стороной руки, как делала моя Мелани. Сердце сжалось от одиночества.
Я даже не мог позвать свою жену — Реджина закрыла по ее просьбе разум от меня. Моя девочка будто пропала, а не уехала на лечение.
И теперь, каждый раз после ее звонка, все время казалось, что мы друг друга догоняем…
Боже, как я устал от этого!
Последний глоток шампанского. Сладость и шипение на языке. Я смотрел на присутствующих: каждый был занят с кем-то беседой. Мне же надоел этот гомон. Пьяное одиночество лучше переносить одному, а не в шумной комнате. Поэтому незаметно поставил фужер на камин и выскользнул из гостиной. Иду к себе домой — в свой маленький кусочек мира.
День близился к концу. Сверчки и прочие птицы завели предзакатную песню. Солнце почти у горизонта. Оно окрашивало все окружающее в охристые оттенки. Красиво. Вода вспыхивала золотыми искрами, а пол нагрелся от тепла летнего зноя. В воздухе витал легкий едкий запах засыхающей краски на перилах. Я снова бросил взгляд на дом и новую крышу. Отлично сделал! Есть чем гордиться! Я проделал очень хорошую работу. Утеплил, покрасил полы, сменил перила и крышу, кое-где поменял настил.
Оглядевшись по-хозяйски, решил убрать стул в дом, зная, какая влажность по утрам. Тишина озера была приятна и даже отвлекала от мыслей. По крайней мере, я не чувствовал себя взведенным - природа успокаивает и примиряет тебя со своими демонами.
Во рту оставался сладкий привкус от шампанского. Бессмысленная шипучка!
Я зашел в дом. Там тоже все было видоизменено за это лето. Во-первых, тут стало чисто. Ранее я обнаружил неизвестно откуда взявшиеся пустые коробки из-под пиццы и пустые пакеты.
Во-вторых, я принес фонари вместо свечей, хотя их оставил — не убрал. Я часто зажигал и проводил обряд огня на Мелани, чтобы в сполохах увидеть знакомые черты и защитить ее от дурных снов и плохого настроения. Это недавно вычитанное в одной старой ведической книге глупое женское заклинание, которое вряд ли чем помогало Мелли в реальности, но меня оно поддерживало на плаву в часы суровой беспросветной тоски по ней.