- Ради сестры? Варвары? – Я удивлен. Нет, я обескуражен ответом. Даже замираю, шокировано смотря на Еву.
- Да. Варвара ждет ребенка от Кевина, Мелани посчитала, что не имеет права отнимать отца у младенца. Ну, еще она говорила про муки совести, что не сможет жить, осознавая, что лишила сестру и ее ребенка Кевина.
У меня подкашиваются ноги и я бухаюсь обратно на стул. Наконец-то найден ответ на эту головоломку. Но, черт возьми, это не то, что я ожидал! Вместо облегчения, я ничего не чувствую, будто включатель не сработал и я продолжаю стоять в темноте.
- А Кевин знает?
- О чем?
- Что Варвара беременна?
- Нет. Мы ничего ему не говорили. С ним всё сложно. Сейчас вообще, как пророк, я не могу сказать, что будет завтра.
- Почему?
- Ну, во-первых, опять идут непонятные картинки, несвязанные между собой, будущее меняется с невероятной скоростью. Да и Кевин с его случайными всплесками тоже сбивает с толку. – Ева трет лоб, будто голова разболелась, но я не чувствую боли. Просто жест озабоченности. – Не знаю, имею ли право это говорить, но я вижу вот это.
Она хватает меня за руку, и уши внезапно закладывает, ощущение, что я резко быстро падаю куда-то, содержимое моего желудка аж ухает вниз, и поднимается волна тошноты. Перед глазами встает картинка: я стою в лучах закатного солнца и разговариваю с… Мелани?
И снова меня «выдергивает». В ту же секунду я уже сижу за столом на кухне и пытаюсь справиться с накатывающей тошнотой, что даже проступает холодный пот.
- Что это было? – Я жмурюсь и тру глаза. В ушах стучит.
- Мой дар. Я расширила его. Могу, как Ной, транслировать видения. Правда, получается жестко. Всем плохо. Ты вдыхай глубоко и выдыхай медленно, через пару секунд всё пройдет.
Ева заботливо подводит меня к раковине, чтобы умыться. Холодная вода приводит в чувство.
- Ух! Как будто с высоты скинули! – Я резко выдыхаю, чувствуя облегчение.
- Стеф бесится, когда я так делаю.
- Я понимаю его! Если бы не так резко, то было бы еще терпимо. А так - ощущение, что я в лобовую атаку пошел!
Ева смеется, но потом снова становится серьезной.
- Итак, ты разглядел его?
- Кого? Себя?
- Видение, дурачина!
- Да. Там был я и… еще кто-то. – Я отвожу глаза в сторону, чувствуя, как бешено колотится сердце.
- Это была Мелани.
- Ева! Она мертва! Скорее всего, я разговаривал с Варварой. То есть буду говорить с ней. Они очень похожи внешне…
Сам говорю и не верю. В видении девушка была очень похожа на Мелани. Варвара другая.
Я чувствую, как руки Евы ложатся мне на плечи, и она обнимает меня. Объятия просты, неэмоциональны: просто замерли, сцепившись друг с другом, но так хорошо.
- Вот стоит мне отлучиться, а ее уже другой тискает! – Стефан ворвался в кухню полностью одетый: то ли с улицы пришел, то ли уходить собирался.
Я размыкаю объятия и умоляюще смотрю на Валльде:
- Можно я его ударю? А? Ева, разреши! Хотя бы разочек!
- Нет, Рэй. Не могу. А на ком я тогда свой дар буду отрабатывать?
За спиной слышится мученический стон.
- Ненавижу твой дар, Ева. – Клаусснер плюхается на стул и начинает мне жаловаться: – Она издевается надо мной! Ты представляешь, каково это, когда тебя выкидывают в грядущее?
- Только что испытал. – Я смеюсь над горюющим Стефом.
- А вот представь, я по два-три раза в день это испытываю. Да мне в космонавты уже пора! В летчики–испытатели! Такие нагрузки на организм.
- Не жалуйся. – Ева подходит к нему и целует, после чего что-то шепчет ему на ухо, отчего у Стефана тут же начинают блестеть глаза, а на лице расплывается кривая непристойная улыбка, и уходит из кухни. Понятно без слов. Я отворачиваюсь и сажусь пить свой кофе.
- Ты чего сидишь? Допивай и пошли!
- Куда? – Я удивленно таращусь на Стефа.
- За жратвой от Лауры. Нам надо забрать заказ из Италии и притащить сюда.
- Так много?
- Я как понял, Лаура не скупилась. Говорят, там вина только два ящика.
Я вздыхаю. Ну что же, это отвлечет хотя бы.
Зал был украшен еловыми ароматными ветками и гирляндами, повсюду горели свечи. Мы были одеты в дорогие костюмы, как на выход в свет. Ева и Реджина разбавляли нашу мужскую компанию, блистая своей красотой и околдовывая своими женскими чарами: вечерние платья, прически, макияж, соблазнительный аромат духов, голые коленки, тонкие запястья, изящные грациозные шеи с колье – потрясающе! Посторонний незнающий наблюдатель назвал бы нас элитой. Мы умеем выглядеть внушительно и дорого, но почти у каждого все это приобретенное, мало кто из нас знал в детстве достаток в еде и деньгах. Я тоже надел свой дорогой прошлогодний костюм. Вообще-то, как ввела традицию Мириам, я каждое Рождество покупал новый, обязательно баснословно дорогой и с громким именем на бирке, но не в этом году. И я был такой не один, кто нарушил эту традицию. Кевин тоже был одет в старое, но выглядел еще более отстранённо и небрежно, чем я. Он стоял одинокой фигурой возле камина, держась особняком от всех остальных. Мы оба были чужие на этом празднике. Я постоянно кидал взгляды в его сторону, Ганн же молча стоял и пил шампанское, уткнувшись себе под ноги. Кевин уже не смеялся, веселя всех своими остротами, не был галантным и душой компании. Он словно извинялся за свое присутствие здесь и боялся меня. Я же смотрел на него и думал о том, что этот человек должен быть мертв. Мелани крутанула колесо фортуны в его сторону ради того, чтобы он стал отцом ребенку, о котором еще даже не знает. Но возникает вопрос: а будет ли? Стоило ли жертвовать?