Частная психиатрическая клиника «Доброе сердце».
Мы поможем достичь гармонии разумом и душой!
Не быть мне ведьмой, если там не скрывается Оденкирк. Тем более, этот Дэррил сказал, что она с ним.
- Говоришь грустно тебе? Люди в белом и решетки на окнах? Жди, Аня, я иду.
Дверной звонок внезапно звенит в квартире, перебивая песню Бейонсе. Я смотрю из комнаты на дверь – не к добру это. Субботина вряд ли бы вернулась, и, чувствую после сегодняшнего конфуза, вряд ли мне ждать помощи от нее. Быстро спрятав добытое ею дело под подушки, иду открывать.
- Кто?
Из-за двери слышится женский голос на английском языке:
- Это Кристен Деннард. Я от Марго. – Энергия неприятная, колючая, резкая. Химера.
Открыв дверь, узнаю девушку, что была на тренировках – она обладает даром закрываться от чужих даров и других закрывать. Живой щит. Ее внедряли ко мне, чтобы я никому из сильных и важных Химер шею «случайно» не свернула. Кристен входит вразвалочку и оценивающим взглядом быстро осматривает коридор.
- Меня на тренировки вызывают?
- Нет. Меня прислала Марго, как сопровождающую тебя.
- Куда?
- В Америку. Ты же попросилась в отпуск. Вот, меня и послали организовать тебе его.
- Подожди здесь… – Я быстро достаю мобильник и звоню Марго.
***
Он кричит так, что больно ушам. На кипельно-белой рубашке расплывается ярко-алое кровавое пятно. Морган тут же падает, схватившись за плечо.
Саката молча наблюдает, как у ее ног валяется самый главный Темный Химерского мира и пытается справиться с болью. Как человечно! Я знаю, что она чертовски зла на него и ей это все порядком надоело. Собственно, как и мне.
- Ты мне не доверяешь. Ты не можешь расслабиться. – Цедит сквозь зубы Саката со своим акцентом, отчего эти фразы, которые надоели до безумия, не производят никакого эффекта. Все устали. Все взвинчены до предела. Особенно Джеймс. Его Атанасия сделала самый глупый поступок в своей маленькой и никчемной жизни, попыталась рассказать Сенату о его планах, за что тут же поплатилась. И вот Джеймс остался без лекарства, которое помогло бы ему в расщеплении. Анну жалко лишь мне. Чуть-чуть… Она всегда была глупая, как овца. Не то, что сообразительная, яркая Варя.
Морган жалеет об Анне лишь, как о своей Атанасии. Бессмертие и моментальное заживление ран. Сейчас Моргану приходится туго. Ведь в этом кабинете должна была быть Анна, а не я.
- Я пытаюсь, Мейса… Хватит уже говорить одно и тоже! – Морган шипит, поднимаясь с колен. По взгляду вижу, он взбешен и в тупике. Битую неделю одно и то же. Но у Моргана Наполеоновские планы, и ему плевать на всех и всё. Сейчас главная задача – «расщепиться». Помнится, даже искали дары, чтобы он забылся и смог преодолеть свой страх, но стоило чуть продвинуться вперед, как боль тут же всё возвращала обратно. Бессмысленно…
- Ладно. Спасибо, Саката. До следующей встречи. – Джеймс бухается в кресло и еле сдерживается, чтобы не застонать от боли. Саката прощается и проходит мимо меня, цокая своими каблучищами. Я тут же подхожу к Джеймсу, держа наготове аптечку и залечивающие раны Сенатские бумаги – собственно за счёт них Морган и держится.
Я осторожно расстегиваю рубашку на нем и вижу продольную рану по суставу, будто разорвали кожу.
- Sepelite. – Шепчу и посылаю токи. Бесполезно. Морган лишь морщится. Затем беру бумагу, добытую братом Джеймса, и легонько прикладываю к ране. Возлюбленный шипит, а я его утешаю, как ребенка. Мужчины вообще, как дети: любят поиграться в войну, похвастаться машинкой, а уж боль терпеть не могут.