- А вы не боитесь нас пускать? - Выводит из раздумий голос Стефа. Я удивленно смотрю на него. Клаусснер напряжен и хитро смотрит на недоумевающую Миа.
- Нет. А почему должны? - Она удивленно озирается на нас, поправляя сбившуюся прядь волос. - Ведь вы же друзья Мелани – значит, наши друзья.
- А не пугает, что за ним могут прийти из Сената, а еще Альфа рыскает в поисках Варвары?
- Нет. Не пугает. – Смеется она. – Я Сенат все эти годы за нос водила.
- В смысле за нос водила? – Я останавливаюсь и смотрю на эту девчонку. Сколько ей лет?
- Просто! Я не числюсь ни в одном документе Сената. – Она смотрит своими большими карими глазами и улыбается. Мы со Стефаном недоуменно переглядываемся. Как это так? Разве такое возможно?
- Подожди… А Начало? Разве документы там не должны заполняться на всех Инициированных после определения?
Миа жмет плечами:
- Я не была на Начале.
- Как так? – Я и Стеф произносим в унисон, пялясь на эту улыбающуюся девчонку, чувствуя себя при этом дураками.
- Вот так. Я с тринадцати лет отводила глаза всем Поисковикам. Я не была на Начале. Я не существую для Инициированного мира. Хотя я уже Химера.
Она поднимает запястье, показывая свой Знак Луны. Я смотрю на нее и могу только пробормотать:
- Разве такое возможно?
- Какой у тебя дар? – Стефан, в отличие от меня, более собран и начинает надвигаться на девчонку, будто она представляет угрозу для нас. Миа же снова жмет плечами, совершенно не испугавшись Клаусснера.
- Я прячу сущность человека или предмета. Могу глаза отводить. Могу мысли путать. Вот меня и не нашли. А сейчас я уже определилась и меня никто не ищет.
Мы со Стефом выпаливаем одновременно совершенно разные вопросы:
- А у твоего брата, какой дар?
- А как ты отводишь глаза?
Она смеется над нами, как потешаются взрослые над детьми. Я же еще сильнее чувствую себя идиотом: впервые встречаю такой дар! Я даже не могу определить его разряд. Что это? Кинетика? Физика? Психика? Физиология?
- Если я прячу, то брат все делает наоборот. Он видит сущность вещей. Поэтому ему отлично удается выискивать новые заклинания. Об этом лучше у него спросить завтра. А о моем даре, то все просто. Где сейчас дверь в дом?
Мы уже спустились в гараж и стоим возле матрацев, выпытывая у Миа ответы. На ее вопрос мы оборачиваемся назад и смотрим туда, откуда только что вышли, но двери уже нет. Мы наталкиваемся на белую гладкую стену гаража. Даже ступеньки исчезли.
- Отлично! У нас дверь украли. – Хмыкает Стефан. Я оборачиваюсь к Миа, но ее уже нет возле нас.
- Миа?
Стеф тоже замечает пропажу. Мы топчемся на месте, осматриваясь – ни Миа, ни входа, ни ступеней. Клаусснер стремительно обходит гараж, шипя ругательства на немецком. Я же пытаюсь поймать энергию присутствия девчонки, но ее тоже нет - только я и Клаусснер. Я встречаюсь взглядом со Стефом и понимаю, что он сделал то же самое, что и я.
- Миа!
Я даже вздрагиваю от силы крика Стефана, который заорал во всю мощь своих легких.
- Тише! Ты так всех перебудишь! – Цыкает на него Миа, внезапно возникнув с левой стороны, и вот она уже стоит рядом со мной, а синяя дверь в дом снова виднеется за спиной Стефана. – Ладно, я спать. Отдыхайте, мальчики.
Она, игнорируя мое недоумение и ошалевшего от нее Стефана, ловко вбегает по трем ступенькам и исчезает за дверью.
- Ничего себе! Чертова иллюзионистка! – Клаусснер, обалдев, лохматит свои волосы, оглядывая гараж в ожидании людей с криком «Розыгрыш!».