- А я не могу посвящать всех в наши оперативные дела. Извини меня, конечно...
Демиров бросил на собеседника сердитый взгляд:
- Районный комитет партии обязан вмешиваться в каждое дело, имеющее отношение к жизни района. В каждое! Ясно?
- Разумеется, разумеется, - согласился Гиясэддинов. - Но наша работа имеет свою специфику.
- Имейте в виду, товарищ Гиясэддинов, - Демиров перешел на официальный тон, - пока банда Зюльмата не будет ликвидирована, пока убийцы Заманова не будут разоблачены, я не смогу разговаривать с вами спокойно. Я требую решительных действий с вашей стороны!
- Мы действуем решительно. Но ведь я был вместе с вами в Баку. Мы вместе уехали, вместе приехали. Время было упущено. Но сейчас, повторяю, мы принимаем самые решительные меры. Если вы не доверяете мне и моему аппарату, поставьте вопрос перед центром... Я подам рапорт своему руководству. Пусть переводят в другое место.
- А вот этого делать не следует, Алеша, - совсем другим тоном, мягко, сказал секретарь. - Надо работать, бороться, уничтожать врагов. Я тебе доверяю, Алеша, потому и требую.
- Я всегда готов оправдать доверие нашей партии, товарищ секретарь райкома!
- Посмотрим. - Демиров прищурился, повторил: - Посмотрим, Алеша.
- Значит, сомневаешься?
- Не сомневаюсь, но требую. Ясно? Требую как от члена партии. Требую и приказываю: действовать, действовать, действовать!
- Мы действуем. Но наши действия скрыты от глаз непосвященных. Жизнь показала: банду Зюльмата простыми средствами не возьмешь. Нужна хитрость. И мы действуем хитро. Тайком, Таир, действуем. Результаты будут очень скоро. Потому я и говорю: нужно время. Дай нам срок.
- Никакого срока. Никакого! Слышишь?
- Вспомни русскую поговорку, Таир: поспешишь - людей насмешишь. Она очень подходит к нашей работе.
- Но ты и меня пойми, Алеша. Я несу ответственность за кровь Сейфуллы Заманова. Всегда, когда произносится имя Зюльмата, Сейфулла оживает перед моим взором, и мне становится мучительно больно и стыдно. Ведь я - представитель партии большевиков в этом районе. И я требую от имени партии, я приказываю действовать быстро и решительно!
Демиров, взяв папиросу, закурил, вопросительно взглянул на Гиясэддинова. Тот сказал:
- Заверяю тебя, Таир, банда Зюльмата будет поймана в самое ближайшее время. Мы покараем также и тех, кто поддерживает бандитов, кто вдохновляет их. Мы найдем убийцу Сейфуллы. Чека раздавит всех врагов рабоче-крестьянской власти! Однако нужно терпение.
- Терпение, но не промедление, - закончил Демиров. Помолчав немного, сказал: - Я, Алеша, намереваюсь побывать на эйлагах, посетить некоторые деревни.
- Когда? В какой части района?
- Возможно, уеду послезавтра.
- Неподходящее время выбрал, Таир. Нельзя ли повременить, а?
- Нельзя, - решительно сказал Демиров. - Считай, Алеша, это вопрос решенный.
После бессонной ночи под глазами Гиясэддинова появились мешки. Демирову вдруг стало жалко его.
- А теперь, Алеша, иди спать, - сказал он. - И не сердись на меня за воркотню. Имей в виду, покою не дам, пока Зюльмат гуляет на свободе.
Наконец-то Кара приступил к своей новой должности начал выполнять обязанности конюха при райкомовской конюшне. Материально это была менее выгодная работа, чем в столовой, но Кара был доволен тем, что наконец избавился от каждодневных унизительных окриков и попреков.
- Честное слово, Сары, я прямо-таки счастлив, - делился он с братом радостью, вернувшись с работы в первый день. - Теперь мне не надо выслуживаться перед посетителями, гнуть спину перед всякими невеждами, которые мнят себя большими начальниками. И конь у Демирова что надо. Я прямо-таки влюблен в него. Мне кажется, лучшего жеребца я не видел на свете, - статный, резвый, выносливый. Конь - это не кухонная печь, на которой варится бозбаш. Смотреть за конем - это настоящее мужское дело. Спасибо тебе, Сары, за помощь.
- Очень кстати, что ты заглянул к нам, - перебил его Сары. - Я только-что хотел идти искать тебя. Демиров просил сказать, чтобы ты приготовил коня к дальней дороге на завтра - с вечера дай ему побольше овса, пусть наберется сил. Утром пораньше почистишь, оседлаешь и подашь его к девяти часам к дому секретаря. Ясно?
- Ясно, Сары. Все исполню, как ты говоришь.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Туман сделался реже. Поднявшийся час назад ветер гнал его вниз по долине, рассеивал, и вот наконец выглянуло солнце. Демиров увидел впереди гору, на вершине которой лежал снег, Ему захотелось подняться на нее, и он направил коня вверх по довольно крутому склону. Спустя четверть часа Тайр достиг края снеговой шапки. Спешился. Огляделся. Отсюда вся окрестность была видна как на ладони. На склонах соседней горы с плоской верхушкой паслись стада коров и овец. Хорошо заметны были остроконечные палатки, шатры с плоским верхом, круглобокие юрты. Дымили костры. Порыв ветра донес до него звуки пастушьей свирели. Таир, держа коня в поводу, пошел в сторону становища. Начался подъем, и он снова сел в седло. В стороне пасся небольшой табун лошадей. Когда он подъехал совсем близко, от табуна отделился белый жеребец и, угрожающе ржа, кинулся к его коню. Обе лошади взвились на дыбы, Таир с трудом удержался в седле. К нему подбежал бородатый старик в бурке, отогнал криком обезумевшего жеребца, затем спросил:
- Кого надо? Кто такой? - Узнал секретаря райкома, удивленно воскликнул: Это вы, товарищ райком?!.. Какими судьбами?! А я думаю, что за джигит пожаловал к нам?
Демиров тоже узнал старика, протянул ему руку.
- Добрый день, Мюршюд-оглу. Выходит, я попал в твое царство?
Старик двумя руками пожал руку Демирова.
- Получается - так, товарищ райком. Добро пожаловать в наши края! Пусть будут наши горы даром тебе, как говорят у нас!
- Спасибо за щедрый подарок, Мюршюд-оглу, - улыбнулся Демиров. - Как вы тут живете?
- Неплохо. А как вы? Что хорошего у вас, товарищ райком? Как хлеба внизу? Говорят, нынешний год урожайный везде.
- Хлеба уродились, Мюршюд-оглу. В этом году зерна соберем порядком.
- Ну, слава аллаху!... - сказал старик. - Это добрая весть. Спасибо за нее. Ты давно выехал из города? Сколько дней путешествуешь, товарищ райком? Конечно, извини за любопытство.
- Третий день в дороге.
- А где ночевал?
- Где ночь заставала, - уклончиво ответил Демиров и снова улыбнулся. - Вот сегодня добрался до ваших гор. Красиво у вас! Старик недовольно покачал головой:
- Одному нельзя в горах. Одному опасно, товарищ райком. Горы - это горы.
- Ничего, как видишь, жив-здоров, волки не съели, - пошутил Демиров.
- Пошли в наш пастуший дом, прошу! Еще раз добро пожаловать. Пошли, пошли, - приглашал Мюршюд-оглу.
Демиров спешился, и они зашагали рядышком к становищу. Глядя на одежду гостя, старик спросил:
- Не холодно, товарищ райком?
- У вас здесь прохладно, - ответил Демиров. - Даже не скажешь, что сейчас лето. На вершинах снег, как зимой. Странное ощущение испытываешь: кажется, поставь лестницу - и можно взобраться на небо, вот оно, рядом, рукой достанешь. Всего три дня я добирался к вам, а у меня такое чувство, будто я в пути много месяцев, будто попал в какой-то другой мир - волшебный.
Старик прищурился, добро улыбнулся:
- Значит, нравится тебе у нас, товарищ райком?
- Очень, Мюршюд-оглу, очень! Нравится - даже не то слово. В сказочном краю живете.
- Честное слово, товарищ райком, - сказал старик, - вся моя жизнь прошла, можно сказать, вот в этих горах, и они мне не надоели. Наверное, они и вправду волшебные. - Помолчав, он добавил: - А к холоду мы привыкли с детства. Лукаво усмехнулся: - Мы - к нему, он - к нам. Живем в мире, холод нам вреда не причиняет.
- Как идут дела, Мюршюд-оглу? Как скот? Достаточно ли корма? поинтересовался Демиров. - Сочная ли трава в этом году? Чем могу быть вам, скотоводам, полезен?
- На траву в этом году не жалуемся, товарищ райком. Зимой было много снега. С солью у нас плохо, скот остался без соли.