Если смогут отличить, кто из деток — чей. Нет-нет, все китайчата разные, спутать решительно невозможно. Если только речь не о трех пацанах из «фракции» леопарда.
Я уточняла, эти трое не родственники. Но я их различаю в основном по косвенным уликам… в смысле, по одежде-обуви. Иногда их предки, видимо, решают меня потроллить и одевают — якобы не сговариваясь — своих отроков одинаково.
Ножнички… Няни страшно переживали, что после занятия они не досчитались одного инструмента. Грымза Дун отправила Лань куда-то (запись смотреть, не иначе), но мы-то знали, что ничего она там не углядит.
Ведь мы — вместе, всей командой — создавали сутолоку качественно. А слон всё время заслонял своею широкой спиной миниатюрную акулу.
Когда мы готовили лапшу с водорослями, Шуфэн зачем-то спрятала упаковку. Тырила она продукт, не глядя. И, как выяснилось позже, внутри в основном оказались «хайтай[3]». Говоря проще и привычней, нори. Суши и онигири с ними обычно готовят.
Мы дружно все подумали, подумали, и решили: нечего добру пропадать. Я же, как опытный рецидивист, утянула немного клея.
Смотрите: класс мы украсили. Двери в класс украсили. Коридор тоже теперь весь в тематических поделках. А сами почему не украшены?
Не спрашивайте, почему я не стала отговаривать малышей. Наверное, слишком хотела отвлечься от новостей. Поддалась своему «внутреннему ребенку». Ребенок хотел шкодить и веселиться, а я-взрослая не стала его — и других малышат — тормозить.
Во время дневного сна в нашей спальне было очень-очень тихо. Удивительно, но это не насторожило наших учителей. Вообще, они же поначалу с нами сидели от начала и до конца. Следили, чтобы дети спали. Но с подготовкой к празднику столько дел на них навалилось — куда там северным сугробам. И они стали уходить, но обязательно два-три раза заглядывать с проверкой.
Мы провернули всё быстро и технично. В сокрытии следов помогли одеяла: с похолоданием мы стали накрываться. А до того могли и так спать, не укутываясь. Правило одно: дети должны спать. Как именно? Не важно. Троица ксерокопий из «фракции» Сюй Вэйлань вообще норовила голышом укладываться. Они так дома привыкли делать. Отучились быстро, к счастью.
Мы работали в парах. Я помогала украшать Цао Шуфэн, Бо Ченчен и Гао Юн сопели от усердия рядышком. Остальные неудобно рассредоточены по спальне. Их мы решили не вовлекать. А то разбудят тех, кто не с нами, а они поднимут шум. Нет, нам такого не надо. Конспирация — наше всё. Иначе весь эффект от наведенной красоты пропадет.
Так мы и вышли из спальни — красивые до невозможности. Ведь ничто так не украшает и не преображает ребенка, как приклеенные брови и усы из кусочков нори. И бороды, но на них только парни решились. Они достаточно суровы для такого.
Крики нянечек слышны были, мне кажется, аж в дальнем корпусе Саншайн.
В распрекрасное личико Шуфэн няня Лань начала тыкать пальцем под аккомпанемент собственного вопля: «Что это такое⁈ Что это за ужас⁈». Шань тоже орала, но успела (не иначе, от испуга) щелкнуть один кадр. Не уверена, что он войдет в альбом для отчетного концерта. Но это — шедевр.
И ничего эти громкие взрослые не понимают в прекрасном. Вовсе и не ужас.
А на следующий день у меня состоялась другая фотосессия. Для «Шелеста осенних листьев». В прелестнейшем детском ханьфу. За моим излюбленным занятием — каллиграфией.
Затем переодели. В куда более простой наряд. Вертеться пришлось в разные стороны, даже спиной меня поставили зачем-то.
А потом снова сменили одежды. Тоже традиционно облачили, только в светлых тонах. Я-то всё это действо отработала, не задавая вопросов. Но затем, уже на выходе из студии, мы с мамочкой столкнулись с моим «киношным папкой». Лянь Дэшэн при виде нас обрадовался.
— Рад тебя видеть, юный блестящий талант, — заулыбался артист-легенда. — И рад, что злые языки не повлияли на тебя.
— Господин Лянь, — церемонно наклонила голову Мэйхуа. — Для Мэйли честь снова поработать с вами. Спасибо, что заботитесь о ней. Ваша речь на вручении премии — у меня нет слов, чтобы выразить восхищение и благодарность.
— Золото блестит сквозь гору песка, — покачал головой Лянь Дэшэн. — Уверен, что правда откроется миру. Так или иначе.
А потом он добавил еще кое-что, и это выбило меня из колеи. Оказывается, он поддерживает связь с Яном Хоу. И знает о разрыве контракта с Лотос-Фильм. И ему, и дяде Бу, чтобы не снимать продолжение «Дела о фарфоровой кукле», пришлось уйти. И — по условиям контракта со студией — подписать «соглашение о не конкуренции».