Вэйлань пыхтит, Шуфэн стучит, колотятся мячи, как бит… А коллектив наш к успеху в деле единения летит. Это всё действие ритмичных «бдыщ-бдыщ» об пол под счет шестнадцати малышат и одной взрослой, «центровой».
Из детских головушек уходят все мысли. Их замещает счет и необходимость следить за порядком смещений и мячами одновременно. Взрослому — пустяк, но нам дается со скрипом.
С заслонкой в виде меня между этими двумя непримиримыми урок заканчивается нормально. Не считая того, что мы валимся с ног, ладошки горят… Стопы более привычные, каждодневные занятия танцами «раскачали» нас в этом направлении. А вот на нежных маленьких ручках у кого-то могут и мозоли образоваться.
Только я успела подумать о мозолях, как нас повели в класс естествознания. Там под лекцию о пользе морской соли мы нежили руки в ванночках с солью. Но только желеобразной. Это какое-то местное производство, разноцветная соль расфасована по бумажным пакетам. При добавлении воды соль разбухает, превращается в желе.
Доченька члена попечительского совета к этому моменту взбодрилась. И с умным видом сообщила, что такие вот ванночки делают в СПА. Указательный пальчик высунулся из розового желе, когда она нас просвещала. Видимо, для пущей убедительности.
А я с непреходящей ясностью осознала: сегодняшняя выходка клубничной кисы — не последняя. Эта так легко не сдастся. Что ж, тем интереснее.
Мамочка, когда встречала меня из садика, была особенно воодушевленная. Радуется она мне всегда, это константа. А сегодня еще что-то ее будоражило. Правда, заметить это «что-то» могли лишь те, кто хорошо знал Лин Мэйхуа. Я уже навострилась.
И верно: когда мы зашли домой, мамочка поспешила к телевизору.
— Включу заранее, — улыбнулась она. — Режиссер Ян звонил. Сказал, что на семь вечера он с оператором Бу созвали журналистов. Будет пресс-конференция. Очень этого жду. Жаль, что твой папа еще не вернется с работы.
— Мы ему всё-всё расскажем, — вскинула я два сжатых кулачка. — По ролям.
Ну наконец-то! Разродились эти два сапога, которые пара, причем идеальная, но только в профессиональном плане. Уж не знаю, кому (кроме той смазливой идиотины) они мозоль оттоптали. Боюсь, список может быть длинным. Но по живительному пенделю давно пора раздать всем причастным. Больше недели прошло с выпуска РН про «тирана и девочку, которую хвалят».
Все дела, даже чтение наизусть с выражением стихотворения Ли Бо (он же Бай), отошли на задний план. Теперь мы обе ждали пресс-конференцию. И, похоже, не только мы. Потому как вещание из зала отеля телевизионщики начали раньше запланированного, когда только-только начался заполняться зал.
Мама пояснила, что в крупных отелях обычно специально обустраивают залы для крупных мероприятий такого рода. А отель (что-то там… Бэйцзин — я прослушала, волновалась же) для встречи с журналистами Ян и Бу выбрали немаленький. И небедненький — это ясно по помещению.
Помнится, в рамках пиар-акций: что для дорамы с моим участием, что для последующих «Дел», было взято просто большое помещение с рядами стульев. У дальней от входа стены стояли два или три сдвинутых в ряд стола. На них микрофоны, за ними — актеры.
Это помещение явно выбирал щегол. Потому как мне на миг показалось, что я попала в будущее — оно же мое прошлое. Не знала, что уже строят что-то подобное, причем не в качестве декораций к фантастическим фильмам.
Архитектор, кажется, переосмыслил идею круглого стола — на много столов, расходящихся кольцами. Или колец Сатурна, у меня почему-то такая родилась ассоциация. Прозрачный потолок, геометрические узоры на стенах… Впечатлял зал, нечего сказать.
Но главным для меня был вовсе не дизайн. Я сжала кулачки, когда из задних дверей вышли один за другим бывшие сотрудники Лотос-Фильм. Помощник Лю — на площадке «Дела о фарфоровой кукле» он был верной тенью режиссера. Чу, бледная даже не как моль, а как полотно. И как полотно на промозглом ветру дрожащая.
Дядя Бу — впервые я его в костюме увидала. Правда, без галстука, и с расстегнутыми верхними пуговицами. Ян Хоу — замыкающий. Щегол — он и «хотэ́ле» щегол.
Перед каждым на столе (кроме микрофонов) бутылка воды. Ненавязчиво повернутая логотипом вперед. Ага, вы всё правильно поняли — Воды Куньлунь.
Представление и вводные вопросы опущу. Там ничего интересного, и ощущение со стороны такое, будто на журналистов что-то давит. Совесть? Ой, как сомнительно! Я скорее поверю в версию мамочки. На подобных мероприятиях есть одна негласная традиция: все приглашенные журналисты получают по скромному конвертику. Красному, само собой.