Так что сразу после съемок в «Шелесте осенних листьев» постараемся мы это дело воплотить. Очень хочется, чтобы труд родственников окупился. Привел их к благосостоянию.
А пока — летим в Наньцзин. Он же — Нанкин, кому так привычнее. Город, называемый «южной столицей». Несколько династий называли этот город (по-разному именовали, но локация оставалась та же) столицей.
История здесь, как и во многих городах Срединного государства, смешалась с прогрессом. Жаль, нет времени на разглядывание — взглянуть тут есть на что.
Мы здесь ради встречи с Чу — чудик мой бледный и правдолюбивый летит сюда другим рейсом. А дальше — заселяться в отель неподалеку от киностудии Наньцзина. Часть моих сцен будет там отработана, остальные на натуре.
Смущенная и радостная хризантема — мой официальный личный помощник. По оплате на первое полугодие мы с ней сговорились на три тысячи юаней в месяц. Лотос платил ей две двести, так что Чу уже в плюсе.
Гонорар за роль в «Листьях» — стартовый, без учета съемочных дней — восемьдесят пять тысяч юаней. И по две тысячи за каждый рабочий день с моим участием. Даже если будет отснята всего одна сцена, и займет она по времени полчаса.
Это еще далеко от «звездных» гонораров, но мы к ним потихоньку приближаемся. Нельзя платить обладательнице премии «Летающие апсары», как начинающей актрисе.
Личный помощник, путем несложных вычислений, отобьется (беру ЗП за полгода) за девять съемочных дней.
Всё идет гладко и замечательно. Я рада вновь окунуться в процесс актерского перевоплощения. Это мой особый вид удовольствия. Ровно до момента, как студийное авто (за нами в аэропорт прислали представителя студии и машину с водителем) не останавливается перед высоткой — зданием отеля.
Потому как рядом с нами стоит глазастый мерседес. И выбирается из него… Звезды и звездные гонорары не к ночи будут помянуты…
Мироздание, серьезно?
Других малолетних актрис во всей Поднебесной нет? Закончились?
Лин Сюли, собственной премилой и очаровательной (с экрана) персоной. В сопровождении верной тени и бодигардов.
Конечно же, нас они тоже замечают.
И тут происходит неожиданное. Ян — тень черной овцы — отделяется от своей хозяйки. Выходит на два шага вперед. Сгибается в глубоком поклоне. Таком, что длинные волосы, собранные в низкий хвост, перекинувшись вперед, почти метут улицу.
— Примите мои искренние извинения, — говорит, не разгибая спину, тень. — За вред, причиненный моей дальней родственницей. Заверяю, что семья Лин не имеет никакого отношения к тому инциденту с прессой.
— У нас нет претензий, — холодно и веско роняет слова, точно камни, Мэйхуа. — Ни к вам, ни к семье Лин.
Ян медленно разгибается. Нечитаемо-сложным взглядом глядит на маму.
— Кроме того, госпожа, мы действительно не были осведомлены…
— Довольно, — отсекает мать. — Ничто из случившегося не повлияет на сотрудничество моей дочери и вашей подопечной. Я верно понимаю, что госпожа Лин Сюли тоже приглашена на роль в «Шелесте осенних листьев»?
Едва заметное выделение голосом этого «тоже» превращает вежливую фразу в нечто совсем иное.
— Госпожа Лин Сюли исполнит роль молодой принцессы Юй.
О, моя подруга по занятиям — по сценарию. Однако, тесен мир. И снова звездочка играет принцессу. Мы же с этим интервью-обвинением пропустили в итоге оглашение актерского состава. А теперь — сюрприз-сюрприз.
Ладно. Демоны с нею, с принцессочкой. Стоит она себе в сторонке, зыркает напряженно, но хранит царственное молчание.
Меня другое волнует: что это мать моя китайская женщина сейчас исполнила? «Тоже», «довольно»… Так задела ее выходка глупой курицы Ян-младшей? Не может же новая аккуратная черная сумка от Hermes (на мой взгляд, ничего такого, а ценник, как за рисовое поле) так менять человека?
Глава 12
Маму мы вообще «упаковали» на внушительную сумму. Причем все выбранные ею вещи (бренды с пугающими ценниками) выглядели весьма сдержанно.
И, надо сказать, она отбивалась от обновок в гардеробе. Недолго. До беседы за семейным столом, где мы «сообразили на троих» учреждение студии «Бай Хэ».
Дословно — белый журавль. Почему журавль? О, тому есть несколько причин. Кроме очевидной — это тоже белая птица, что созвучно, но не повторяет наш с мамой псевдоним. Главное, что журавль (хэ), читается, как Хэ — гармония.
И еще мамочка произнесла очередную китайскую мудрость. «Юнь чжун бай хэ[1]» — белый журавль, летящий среди облаков. С «бай хэ» всё понятно, юнь — как в имени слоника, облако, а чжун — середину — мы с вами учили уже. Помните, праздник середины осени? И брательника-подельника моего зовут созвучно. Всё вместе это восхваляет человека с благородным характером и высокими устремлениями.