У нее даже имя означает «пара». Как птица не может летать с одним крылом, так и Шуан должна была дополнять принцессу Юй.
Принцессе решено было дать лучшее образование. Исключая боевые единоборства — не хуже, чем у принцев. Подход нестандартный: дочерей даже в семьях правителей учили в основном тому, что поможет им стать хорошей женой. Мужчина обитает во внешнем, женщина — во внутреннем. И всё из того проистекающее.
Однако режиссер Ке за основной посыл сериала решил взять именно умных, образованных и решительных девушек. Почему? Я не спрашивала. Но логичнее всего предположить, что спрос родил предложение. Женщины смотрят костюмированные дорамы охотнее мужчин. Голая статистика, ничего личного.
Итак, с завтрашнего я — лучшая подруга звездочки. А она — моя. Прелестно, просто прелестно!
— Стоп, заново.
Режиссер Ке — сухарь. И сухарю не нравится, как мы с Сюли изображаем нежную привязанность у пруда с лотосами. Лотосы — искусственные, февраль — не их пора цветения. Ян бы отплевался от таких съемок, но требования режиссера от Азия-Фильм к антуражу ниже.
К актерской игре — нет. Вот и сухарь Ке не размокает от водяных брызг. Это Сюли пыталась внести в сцену разнообразия. Не сработало.
Она старается. Играет — милота просто прет во все стороны. Но как только взглядом или хотя бы рукавом платья натыкается на меня — всё коту под хвост. Улыбка, прилепленная к лицу на жидкие гвозди. Никаких искорок в глазах, на которые надеется режиссер Ке.
Еще один дубль. Непривычно до ужаса. Всё, плакала моя слава одного дубля за тысячу юаней.
— Стоп. Пять минут перерыв. Потом начнем с того же места.
У Лин Сюли дрожат губы. И синеют уже — мы же не в павильоне, а на открытой площадке работаем. К нам спешат помощницы с горячей водой, одеялами, обогревателями…
Грустно, что из-за неприязни ко мне она деревенеет. Не очень понимаю, что я такого сделала (кроме того, что роль куклы увела, ну так ей другую дали). Но она — дите, а я вроде как не совсем.
А еще я не хочу торчать на съемочной площадке в плюс восемь градусов по Цельсию, пока не задубенею.
— Сюли, у тебя есть сестра? — спрашиваю, раз уж есть минутка. — Или брат?
Косится из-под опущенных ресниц. Мотает головой — нет.
— Пока нас греют, — оборачиваюсь к Чу, кивком благодарю за заботу. — Попробуй представить, что есть. Сестра, которой ты дорожишь. И она тебя тоже любит. А потом представь любимую сестричку на моем месте. Хорошо?
Не отвечает, но оно и понятно, рот-то занят — пьет что-то горячее, пар идет из термоса. Советовать представить то, чего нет — такое себе, конечно. Не исключено, что вспомнить привязанность к домашнему животному было бы лучше. Но я отчего-то сомневаюсь, что у юной госпожи Лин есть питомец.
Если не считать за такового тень черной овцы, а это совершенно неприемлемо. И Ян-баран точно не вызывает нежных чувств.
Нам нужно показать эмоции, которых нет. И она, как назло, не дает мне поймать свой взгляд, постоянно отводит глаза. Слов в начале сцены тоже нет, только хихоньки да хаханьки.
Я еще жду подспудно, что верная тень сейчас развернется и процедит сквозь зубы: «Молодая госпожа Лин не нуждается в ваших советах». Но Ян не раскрывает рта, растирает руки своей госпоже молча.
— Освободите площадку. Камера, мотор. Начали!
Звездочка тянет ко мне руку и мило улыбается. Мило, но не искренне. Искры — снова — нет.
— Сестра Юй, — зову не по сценарию. — Гляди, бабочка.
Нет там никаких бабочек, рано им появляться, как и лотосам. Но Сюли ведется на указку, а я бодро прыгаю на то место, куда она посмотрела.
— Я тебя разыграла, — раз Ке не одергивает, продолжаю пороть отсебятину, а заодно ловлю взгляд звездочки. — Не сердись, сестра Юй.
И гляжу на нее так тепло, как мои замечательные глядят на меня, их сокровище. И немножко озорства добавляю, как при наших шкодах с честным братом Чжуном.
Есть! Лед тронулся, звездочка блеснула откликом. Доигрываем эпизод.
— Снято. Заново. Теперь без реплик.
Да что ж ты за сухарь такой вредный! Ладно, один раз расшевелили, дальше дело легче пойдет. На старые дрожжи, как говорится.
Мы держимся за руки, улыбаемся и идем вдоль берега водоема. Я сияю, что то солнышко, отогревая своим теплом маленькую принцессу. И та улыбается в ответ.
— Снято. Закончили!
Фу-уф! Спасибо, а то еще б пара дублей — и я бы как ханьфу была. Его основной цвет — морозное небо.
— Ты молодец, Сюли, — хвалю сердечно.
Она ведь справилась, сумела побороть неприязнь. А это не так-то просто даже взрослому актеру. Что говорить о ребенке?