Хех. Похвала Шредингера: она как бы есть, но ее как бы и нет. И малышка Лин это тоже чувствует. Тут не нужно быть гением, чтобы понять. Ясно просто на контрасте с тем, что мэтр говорил мне. А она — подслушала.
Звездные бровки складываются домиком, но воспитания Сюли хватает на то, чтобы кивнуть. Развернуться на пяточках и убежать к баранине Ян. А вот морозный взгляд от последней на «киношного папку», когда мы по сигналу режиссера выходим из-за экрана, мне совсем не по нраву. Ну, будем верить, что у Ян рога не выросли, чтобы как-то задеть мэтра.
К счастью, на сегодня остался всего лишь один эпизод. В нем наставник рассказывает о важном историческом сражении (девочкам — небывалое!), принцесса борется со сном (с переменным успехом), а ее «пара» Шуан с горящими глазами слушает учителя.
Это снять легко и просто — всем нам. Так что непонятно даже, для чего был нужен перерыв. Хотя нет, чего это я: режиссер нуждался в никотиновом допинге. Он вроде как дофамин высвобождает, но это не точно. Что точно, так это осуждение от наших с Сюли помощниц: дымить в присутствии детей, особенно в закрытом помещении, они режиссеру Ке не дают. Я вообще сей процесс не понимаю, не мое это, а про вред для здоровья и говорить нечего.
Режиссера Ке мне всякий раз, когда он кхекает, охота переименовать в Кхе. Думаю, не нужно уточнять, почему. Он сед, броваст, костист. Седину тут нередко закрашивают в радикальный черный, даже мужчины. Но не Ке. На лицо — натуральный сухарь. Так же и в общении — Ке беден на эмоции.
Выглядит, как старый дед. Не шучу: мой прадед выглядит моложе. А годиков по паспорту (Чу откуда-то знает, видимо, дядька известный в киношной среде) ему всего пятьдесят восемь.
Да его фото нужно помещать на сигаретные пачки, как иллюстрацию о вреде курения!
— Закончили съемку, — хрипловато оповещает всех Ке после первого же дубля. — Искрит.
— Спасибо, режиссер Ке, — изображаю радость от похвалы нашей совместной работе.
Искрит! Надо же: он о той искре с самого утра талдычил. И только сейчас…
— Искрит, говорю! — повышает голос режиссер. — За экраном искрит! Выводите актеров. Затем оборудование. Быстро, быстро!
Резко оборачиваюсь к ширме из дерева и шелка. Тут до меня (и до всех в павильоне, пожалуй) доходит сильный запах резины. Оно и раньше попахивало, но тут такая смесь ароматов, из которых условно-приятными можно считать очень немногие…
Под резными ножками экрана — дымок. Полупрозрачные змейки, такие безобидные на вид. На моих глазах искра прожигает шелк, принимается тлеть.
Вот и погрелись… Какой-то из обогревателей решил уйти красиво в посмертие подержанных электротоваров. Там больше вроде как нечему.
Крик, грохот, что-то падает, кто-то из персонала начинает метаться…
Чу подхватывает меня, Ян — свою подопечную.
Отстраненно, словно это всё не со мной происходит, мысленно шуткую про минуту назад сладко подремывавшую (в рамках роли) Сюли: «Не будить, не кантовать, при пожаре выносить первой».
— Вернись за господином Лянем! — требую от помощницы. — Он еще не вышел.
Беглый осмотр высыпавших наружу перепуганных людей подтверждает: и ведущий актер, и режиссер до сих пор внутри.
— И ты иди! — не отстает от меня маленькая госпожа Лин. — Приказ!
Ее ручонка дрожит, но указывает на здание.
Пока все выглядит совсем не страшно. Кроме запаха и дыма, что стелется по низу, выползает из распахнутых дверей. Вот только это обманчивое «не страшно». Внутри: дерево, шелк, бумага. Может полыхнуть, как спичка, в любой момент.
— Надо вызвать пожарных! — спохватывается кто-то из работников студии.
«А разве не уже?» — ужасаюсь я небывалому раздолбайству.
— Нужно выключить ток! — кричу тоненьким голосочком. — Нас учили в садике.
Это правда: действия при землетрясении и при пожаре мы проходили еще осенью. Даже по тревоге бегали. И про обесточивание нам там говорили. С упором на то, что это задача для взрослых (электрощитки не располагают на уровне, где дети дотянутся).
— Мэй-Мэй говорит верно, — всхлипывает девушка из команды. — Тебя само небо послало нам.
О, ты не представляешь, как права!
Мужская часть выволакивает оборудование, а женская вроде как присматривает за детьми (не особо успешно).
— Если огонь маленький, — обращаюсь непосредственно к этой нервной, но способной воспринимать информацию взрослой. — Потом надо будет смочить одеяло и укутать им огонек. А если разгорелось дальше — уходить и ждать дяденек-пожарных.