— И я увижу ту, о которой мечтаю?! — обрадовался я.
— Разумеется, — улыбнулся старик в бороду.
— И всё повторится заново?!
— Конечно.
— Вы хотите сказать, что на этот раз стюардесса погибнет на самом деле?
— Кто его знает?.. — отвёл он взгляд. — Может, и не погибнет. На всё воля Творца!
— Тогда какой смысл повторения?
— Надеяться надо на лучшее.
— Да, конечно. Но я бы предпочёл всё же иметь хоть какие-нибудь гарантии.
— Тогда обратись к всевышнему.
— Ладно. Я пошёл, — поднялся я.
— Сядьте, молодой человек. Вы не хотите счастья?
— Хочу. Но не такой ценой.
— Вспомни Фауста.
— Вы же не Мефистофель, — улыбнулся я.
— Как знать, — он покачал головой. — Попробую помочь и в этом, хотя гарантировать ничего не берусь.
— Но-о, — растерянно протянул я, — вернув вам кольцо, я лишусь покровительства каких-то сил?
— А то как же?! Конечно, — подтвердил он. — Зато ведь взамен ты увидишь её! И не только увидишь!..
— Позвольте мне коснуться вашей бороды? — совершенно не к месту попросил я.
— А это ещё зачем?! — поднял брови странный старец.
— Мне кажется, что она ненастоящая. Такое впечатление, будто борода и волосы ваши из ваты.
— Ха-а-ха-а-ха-а! — засмеялся старец. — Уморил старика! — выговорил он, отсмеявшись и вытирая рукавом своей хламиды выступившие на глаза слёзы. — Давненько я так не смеялся. Сынок, если тебе уж так хочется, то вот она, моя борода. — И с этими словами протянул мне конец своей великолепной бороды.
Я взял в руку мягкий, пушистый пучок потрясающей бороды. Что-то неестественное чудилось в этом атрибуте старости, и я отпустил её.
— Ну, так как, сынок, выбор сделан? — спросил дед, пристально глядя мне прямо в глаза.
Я взялся за перстень. Странно, но он как будто врос в палец и ни в какую не хотел покидать своего места.
— Проверни его камнем вниз. В ладонь, — посоветовал старик.
Я перехватил перстень двумя пальцами за противоположные стороны. Подушечка указательного оказалась на камне. Бережно зажав кольцо, мягко потянул на себя, пробуя одновременно провернуть, как посоветовали, и вдруг страшная боль пронзила мою голову. В глазах потемнело.
— Ты напрасно это сделал, — донеслось до меня, как из тумана. — Я же сказал взяться сбоку, а не за камень. Теперь уж тебе ничто помочь не сможет.
Я отпустил перстень и мотнул головой, пытаясь сбросить навалившуюся боль. Старика не было. Зато был другой!..
Глава 15
ЛАБИРИНТ
Страшное это слово — ла-би-ринт! Я стоял у распахнутого зева в этот самый лабиринт под старым, никому не известным храмом древнего Египта. Кажется, это был Египет. Что было там наверху, не помню. Не помню и всё. Как отшибло. Может, чем опоили? Не знаю, не помню, хоть убей. А вот сейчас стою и смотрю, соображая, что к чему, в чёрную глубину этого самого тайного лабиринта. Правда, не совсем тёмную, на стене, справа за порогом в специальном зажиме торчит чадящий факел. Метрах в десяти дальше вроде ещё один.
— Ну, что? Готов? — раздался голос слева. Это говорил главный жрец храма. Может, и не главный, это я его так повысил, но думаю, что главный. Всё его поведение, одежда, головной убор прямо-таки кричали «Я жрец! Я главный, самый главный жрец!». Я окинул его внимательным взглядом. Среднего роста, весь в белом, даже не разберёшь, где у него чего начинается: выцветшие космы бровей над широко распахнутыми глазами стального цвета, скрытые под седой шевелюрой вьющихся волос уши, приплюснутый короткий нос, дряблые щёки и белая борода ниже пояса. Хотя трудно сказать точно, так как определить этот самый пояс можно было лишь по препоясывающему чресла жреца широкому куску белой ткани, долженствующей, вероятно, заменять ремень.
— Готов, — вяло отозвался я.
— Помни, отсюда никто не выходит. Ты согласен на такую жертву?