Она вздрогнула и побледнела, обозвала его гнусным словом.
— На кону стояла не твоя жизнь, Кори. Не твое образование. Всегда мне приходилось брать на себя ответственность. С самого начала!
— О чем ты говоришь?
— Именно мне приходилось принимать меры предосторожности. Зато ты ни разу не побеспокоился о противозачаточных средствах. Пусть женщина волнуется. Так ведь, Кори? Пусть она отвечает за последствия мужских удовольствий. Пусть женщина отказывается от всего! Она же всего лишь сосуд, так, Кори? Ты полное ничтожество! Ведь ты почувствовал облегчение, когда я все сделала. Просто ты не желал ничего об этом знать. Это была моя ошибка. Лучше было соврать и сказать, что случился выкидыш. И все было бы превосходно. Верно? Тогда тебе не пришлось бы чувствовать себя таким же виноватым, как и я! — По ее бледным щекам текли слезы, а глаза полыхали ненавистью. — Я нуждалась в сочувствии, после того как прошла через все это. Но разве от тебя дождешься?
— Сочувствие? Ты же знала, как я к этому отношусь!
— Действительно? Слова недорого стоят. Кори, нужны поступки, а не слова! Или ты никогда не слышал об этом? Да, ты помогал мне рисовать плакаты! Зато на митинги я ходила одна! Ты всегда выступал за разрешение абортов. Во всяком случае, ты так говорил, пока я не забеременела. И тотчас твои убеждения изменились. Неожиданно ты стал играть по другим правилам! — Она мрачно улыбнулась. — Знаешь что, Кори? Ты мелочный шовинист и свинья. И как бы ты ни прикидывался, ты просто замаскировавшийся фундаменталист.
— А кто ты, Рут? Расплачиваешься за жилье сексом. Готова продать себя за деньги. Зато какие сладкие речи о свободе! О равноправии! Ты обычная проститутка.
— Я ненавижу тебя.
— Ты ненавидишь правду!
После этого стало совсем плохо.
Палки и камни крушат кости, а слова — душу и сердце. К тому времени, как пришли две подружки Рут, они успели стереть друг друга в порошок.
Когда все ушли, Корбан сел на диван и горько заплакал. Его не мучило, что Рут ушла. Напротив, он почувствовал облегчение, оттого что ее больше нет с ним, и не нужно встречаться с ней каждый день, и не нужно взвешивать каждое слово, лишь бы ее не обидеть.
А когда она считалась с его чувствами?
Его переполняла скорбь. Но вовсе не о Рут. Ему было жаль единственного светлого момента в их нечистых отношениях — ребенка, за которого он был в ответе. Он должен был защитить его. Образ этого ребенка преследовал его по ночам.
Пока Лиота готовила Чарлзу Руксу кофе, он просматривал ее завещание и другие документы, уже сорок лет хранившиеся в картонном конверте.
— Вам со сливками, с сахаром, мистер Рукс?
— Черный, пожалуйста. И прошу вас, зовите меня Чарлзом.
Он был очень похож на своего отца: те же голубые глаза, густые брови, поредевшие на макушке волосы стального цвета. На нем был дорогой темно-серый костюм. Да, визит такого поверенного стоит недешево.
— Арба, моя соседка, сказала, что придет и подпишет все, что вы ей скажете. Я ей позвоню, как только мы будем готовы.
— Мы не закончим сегодня, миссис Рейнхардт. Мне придется забрать все бумаги в свой офис и перепечатать надлежащим образом.
— Сколько вам понадобится времени и сколько это будет стоить?
Сначала он назвал ей стоимость услуг, и от услышанной цифры сердце Лиоты чуть не выскочило из груди.
— Я подготовлю все бумаги к концу месяца.
— За такие деньги я хочу, чтобы они готовы раньше. Я сегодня же выпишу вам чек.
Он снял очки и положил их на стол.
— В подобных случаях спешка вредна, мэм. Иногда лучше хорошо подумать, прежде чем поменять все столь кардинально. Особенно если в семье возникали разногласия по этому вопросу. — Он вопросительно поднял брови.
— Никаких споров не было, я прекрасно знаю, что делаю. Я очень долго все обдумывала и хочу, чтобы все было сделано именно так, как я решила. Возможно, я старая, но из ума еще не выжила.
Он улыбнулся:
— Нет, конечно, мэм. Я так не думаю. Но все-таки вы сердитесь.
— Мне стало обидно, мистер Рукс, и к тому же слегки наскучило.
— Есть другой способ решить нее вопросы. И стоить это будет значительно дешевле. Вы можете подыскить совладельца. Это когда…
— Я должна написать доверенность на имя этого человека. Продолжайте.
Он кивнул:
— Да, и после вашей смерти дом перейдет к одному или нескольким совладельцам, имена которых вы укажете в своем завещании. Что же касается других бумаг, сейчас можно заполнить их обратную сторону и подписать, когда вы будете готовы. Ваше завещание можно оставить в прежнем виде. Только поменять имена. И еще один совет, мэм. Вы не должны допустить, чтобы эти документы валялись где попало в вашем доме.