«Было бы занятно дожить до истеричных криков определённой прослойки общества о том, что бог отвернулся от этого мира и ниспослал на него кару, – подумала с усмешкой, закидывая телефон обратно в сумочку: пора выходить. – Богу вообще не до того. Он сам в себе разобраться не может. И карать не способен».
Звонок в дверь. Пара минут ожидания. Шаги и недовольные ругательства с другой стороны. Ну да, не лучшее время для визитёров, когда в себя приходишь долго и с трудом. А что поделать? Кому-то в любом случае придётся пострадать.
Дверь открылась. Рональд выглядел сонным, помятым и недовольным. Последнее, впрочем, впору считать обычными выражением. Звонок точно помешал в комфортном темпе прийти в себя после тягучего беспокойного сна, но с каких пор Аламею волнует подобное? Она с бессовестной улыбкой подпёрла ногой дверь, чтобы Рональд и не подумал ту захлопывать.
– Нахуя припёрлась?
– Оказывать непрошеную помощь.
– Не просили, так не лезь, – скривился Рональд и всё же попытался дёрнуть дверь на себя.
Как бы не так. Аламея выставила руку и вместо того, чтобы просто придержать дверь, сделала шаг вперёд. И ещё. Офигев от такой наглости, Рональд отступил. Они оказались в квартире, и тогда уже Аламея закрыла дверь. Право слово, так бесцеремонно вторгаться в дом превосходящего по силе сумасшедшего может только другой сумасшедший. Или бессмертный. Второй вариант подходил лучше.
– Слово господа на этих землях никогда не было законом, так что предпочту и дальше поступать по-своему.
На мгновение Рональд растерялся, но быстро собрался. Ничего не ответил, вместе с тем упорно делая вид, будто вообще не понимает, о чём речь. Аж рассмеяться захотелось. Аламея не стала отказывать себе в удовольствии. Ха, и кто тут со стороны больше на сумасшедшего тянет?
– На самом деле урывками ты вспоминаешь, что именно произошло на выходных. Их – или вернее сказать «его»? – воспоминания переходили к тебе и раньше. Сейчас тем более.
Да, Аламея не умела залезать в чужие головы, сколько бы ни казалось иначе, но люди склонны выдавать мыли действиями, особенно – оставаясь наедине. Умея наблюдать, можно узнать очень многое. Рональд смог скрыть правду в присутствии Азалии, но по поведению дома можно сделать вывод: хотя бы отчасти, однако он в курсе происходившего в моменты пробуждения других частей души. Их проявления продолжали накатывать волнами, пускай слабее, чем на выходных.
– Хватит хуйню нести, – Рональд выплюнул слова, всем видом выражая готовность стоять на своём до конца. Ощетинился несуществующими колючками, не готовый раскрывать другим то, что и сам отказывался принимать.
– Если тебе дорога Азалия – не рыпайся, – угрожающе прошипела Аламея, впиваясь ногтями в плечо и смотря в глаза.
Есть время, когда не место доброте, вежливости и прочим условностям культурного общения. Когда нужно показать, что тоже умеешь выпускать шипы, заставлять слушать. Рональд застыл, не решаясь даже отвести взгляд.
– Ты меня слышишь, – утверждение, а не вопрос. – Слушай внимательно. Напряги свои больные мозги и уложи в них каждое слово. Пришло время исправлять ошибки. Спасать, а не губить. Поспеши к Сердцу, а там – к белому цветку. Будет очень плохо, но ты способен нырнуть в это озеро. Достань со дна своё сокровище. Далее путь укажут ирисы.
Стоило отпустить, как Рональд отшатнулся и рефлекторно потёр плечо. На этот раз недоумение его было искренним.
– И чем этот мутный бред должен помочь?
– Кто нужен, тот понял, – пожала плечами Аламея, не торопясь подкидывать пояснений. – Тебе же дам другой совет: держи поближе таблетки. Те же, что и в прошлый раз.
– Зачем?
«А глаза-то как забегали. Вспомнил тот раз, да? Тут уж понять могу: даже меня близкий в таком состоянии равнодушной не оставит».
– Потом обязательно поймёшь. Не торопись завтра спать и держи рядом телефон. И помни: всё проходит, и это пройдёт.
Оставив опешившего от свалившихся на голову пока неясных подсказок Рональда, Аламея вышла из квартиры. Жарковато в пальто там стоять, но ничего, сейчас на улице остынет. На пути к издательству – третьей точке – придётся прогуляться.
По важности визит туда можно поставить на второе место. Не столь необходимая задача, как спасение утопающих – без него ничего не имело смысла, но повесомее дел домашних. Больше всего радовало то, что с Амандой не придётся тратить время на противостояние недоверию, та уже в достаточной степени осведомлена, насколько правильно и важно прислушиваться к Аламее.
На подходе к издательству она достала телефон, чтобы заранее отправить сообщение. Заходить внутрь не хотелось, ровно как и долго стоять на улице в ожидании.
Ама, есть разговор.
Я на совещании.
Знаю. Это быстро и про Азалию.
Сейчас объявлю перерыв и спущусь.
Да, Аламея вполне могла заявится после совещания и прочих важных рабочих дел, но это придётся впустую потратить часа так полтора, а в её планы входило успеть пожарить рыбу для домашнего кота до того, как он вернётся с работы. И всё-таки закончить партию в картишки. Помощь помощью, а собственная жизнь всегда в приоритете.
Носком сапога Аламея выводила на снегу бессмысленные узоры, – что-то между звёздами, вихрями и нелепыми мордашками невиданных существ – когда к ней подбежала Аманда в наспех накинутом красном пальто и без прелюдий начала с вопроса:
– Это нельзя было написать?
– Можно. – Ответом на недоумённый взгляд стала улыбка и беспечный взмах рукой в чёрной перчатке. – Но данное совещание корректнее было приостановить, чем продолжать переписку. Там всё равно половине размяться нужно, а то уснут.
– Да, пожалуй, они уже начали терять концентрацию… – вынуждено согласилась Аманда, явно желая добавить: «Но рабочий план сам себя не согласует, лучше побыстрее договориться и разойтись по своим делам». – Так что там с Азалией?
В ладонь Аманды легла сложенная записка. Дата, время, место, – больше ничего, но этого хватило, чтобы нахмуриться. Аламея кивнула в ответ на некий не озвученный вопрос. Понимала, откуда растут ноги встревоженности и успокаивать не собиралась.
– Если в обозначенное время никто через врата не выйдет, можешь смело шагать на другую сторону сама. Здесь ты больше ничего не сможешь сделать. Как и там, впрочем, но хоть мучиться перестанешь.
– Потому что?..
– Потому что с наибольшей вероятностью это будет означать, что Азалия, считай, мертва. Некому продолжать её дело, а всё то немногое, что она успела, просто слегка отодвинет конец, но не предотвратит. И даже если для Мира в теории шанс на спасение ещё представится, у тебя не хватит сил дожить до того момента.
– Умеешь же ты воодушевить, – отметила с сарказмом.
– Обычно у меня и нет такой цели. Только когда воодушевление реально может что-то изменить. Не твой случай. Хотя… – Аламея прищурила глаза. – Для сценария, когда не случится худшее, есть у меня для тебя одно послание. Не удивляйся сильно, если той ночью услышишь ответ.
– От кого? – Аманда вздёрнула бровь, но на мгновение на лице её успела промелькнуть робкая надежда. Да, правильную мысль поймала.
– От него. Ах, как же много накопилось за эти годы слов… Ладно, дорогая, нам обеим пора. И возьми с собой только одного Дельфа.
Небрежно махнув рукой, Аламея ушла. Со своей стороны, с позиции внештатного драматурга в этом театре несправедливости и абсурда, она организовала достаточно, остальное в руках участников пьесы. А ей нужно по пути домой купить тунца.