– Выпустимся, и обнимай сколько захочешь. – Рон потрепал её по волосам, за что удостоился недовольного фырка. – Допивай давай, перерыв не бесконечный, а аудитория не близко.
Это правда: Азалии дальше чуть ли не на другой конец бежать. Но так не хотелось! Они ж здесь и разойдутся, потому что у Рона впереди полторы пары, после чего он собирался съездить к сестре, а у Азалии одна, и она пообещала потом заехать к бабушке и дедушке.
Никакой особой причины у визита не было, просто желание встретиться, раз уж из-за перенесённой репетиции времени немного освободилось. Ирен и Фрай всегда рады видеть и детей, и внуков, а Азалия – как они живут душа в душу. Несомненный пример отношений, к которому хотелось стремиться. Хотелось видеть такую же любовь в глазах партнёра спустя десятилетия совместной жизни, также воспитать детей, которые будут приезжать без напоминаний и иметь такой же уютный дом, обустроенный совместными силами.
Улыбка расцветала на лице уже на подходе при виде жёлтых и фиолетовых крокусов, растущих вдоль дорожки. И становилось ещё шире, когда дверь открывала бабушка. Хоть Ирен и старше немного Фрая, а всё ещё первая реагировала на звонок. Да, их неугасающая живость – тоже достойный подражания пример.
Оказалось, сегодня в гости решили также заглянуть Мартин и Линнея – Азалия встретила их, зайдя в гостиную вместе с бабушкой. Похоже, вместе с дедушкой они листали новый сборник фотографий на тему «краски памяти», куда вошли сделанные Розой снимки.
– Что там, что там? Я тоже посмотреть хочу! – Азалия пристроилась за спинкой дивана и наклонилась вперёд, опираясь на неё руками.
– Неужели она тебе ещё не похвасталась? – удивилась Линнея.
– Неа. Только когда в печать ушло. А результат я ещё не видела. О! Это разве не из нашего сада незабудки? – обратила она внимание на фотографию интересно расположенного букетика, слегка перекрытую рукой дяди.
«Незабудки», – слово странно отдалось в голове. Едва ощутимым тупым уколом.
С ними… И ними что-то было связано, разве нет? Помимо того, что их вырастила Азалия. Что-то…
«Наверное, показалось», – растерянно подумала и зачем-то потёрла шею.
Другие фотографии необычных ощущений не вызывали, только привычный восторг от чужой способности так ловко запечатлеть красоту момента, одним кадром передать сложную смесь из эмоций и впечатлений. Она вот пыталась выразить всё это текстом, но считала, что справлялась куда хуже кузины. Но стоит ли ждать иного, если для неё это работа, а для Азалии – всего-то хобби?
Поскольку большую часть сборника успели посмотреть без неё, Азалия после устроилась с ним в кресле и начала листать с самого начала, вполуха слушая разговоры родственников.
Вскоре подоспела Роза. Ворвалась в гостиную маленьким воодушевлённым ураганом и тут же застыла, увидев родителей. Кинулась к ним, откровенно удивлённая и обрадованная, обняла каждого порывисто и в щёку чмокнула. А после них досталось и Азалии.
– Мам, пап, а чего не предупредили, что тоже придёте?
– Да мы сами заранее не знали, – Мартин подвинулся, давая Розе возможность сесть между ним и Линнеей, – по пути было, вот и решили заехать.
– Ну-ну, вы тут уже полчаса минимум сидите, раз сборник только Аззи смотрит.
– Подловила, – со смешком согласилась Линнея. – Мы решили сделать тебе сюрприз.
– Ой, сюрпризники вы мои! Тогда давайте делитесь впечатлениями. А то фото с часами видели? Это, конечно, довольно банально, и я удивлена, что…
Азалия оторвалась от изучения сборника и вместо фотографий рассматривала счастливые лица родственников, особенно чудесно выглядела восторженная Роза, активно жестикулирующая во время рассказа. По жизни та ещё колючка своевольная, от которой и не ждёшь такой искренней и нежной привязанности к семье.
Реальность, подобная мечте, уютно окутывала пуховым одеялом, убаюкивала и внушала желание навсегда остаться в утопии. В сладком сне, где не нашлось места слезам, потерям и боли. Где, вернувшись домой, можно обнять братьев и поужинать в кругу семьи, не боясь, что дивные мгновения – короткая передышка перед очередным броском в бездну. И каким нужно быть дураком, чтобы пожелать променять на что-то эту сказку?
– Аззи, всё в порядке? Ты сегодня какая-то задумчивая, – с беспокойством заметила мама.
– Всё хорошо. Послезавтра контрольная просто, да и выпуск всё ближе, вот и вспоминаю то об одном, то о другом…
Дело же правда только в этом? В лёгких переживаниях из-за учёбы и небольшой тоске, что скоро придётся покинуть стены альма-матер, подарившей много знакомств и приятных воспоминаний. Да. Всё так. Азалия потянулась было к шее, но одёрнула себя.
День, что в самом начале был слегка омрачён забытым сном, закончился спокойно, а следующий не предвещал никаких неприятностей, как и тот, что за ним. Каждое утро Азалия просыпалась с невнятной тревогой и чувством несоответствия, будто чего-то не хватало, будто упускает нечто крайне важное, каждый вечер спокойно засыпала, напрочь об этом забыв.
Плавно наступили выходные, когда удалось наконец найти время на прогулку с Роном в парке недалеко от бабушкиного дома. Солнечные лучи ласкали кожу, запах молодой зелени – запах пробуждения – пьянил и подогревал нетерпение: когда же! Когда же всё зацветёт?! Нежные бутоны дразнились, набухая, но всё никак не распускаясь.
Азалия скакала от дерева к дереву, от куста к кусту, от клумбы к клумбе, пока её не поймал Рон. Приподнял, покружил и звонко поцеловал в щёку, прежде чем поставить. Пригладил волосы, встрёпанные ветром и задетыми ветками.
– Ты так весне радуешься, будто сама цветок.
– Скажешь тоже. Куда мне?
Сравнение позабавило: ну правда, разве бывают настолько невзрачные цветы? Хотя Азалию всё устраивало, она никогда не стремилась выглядеть ярче, чувствуя себя комфортно в этом непримечательном облике.
Нет ничего лучше обычности. Нет ничего лучше покоя. Азалия подняла руку к небу, словно желая поймать солнце. Всего на мгновение что-то золотое блеснуло близ запястья. И этой искры хватило, чтобы разжечь костерок сомнений, вновь залитый этим утром.
Азалия чувствовала что-то на правой руке, но сколько ни смотрела – ничего там не видела. Глупо же так пристально пялиться на опущенную пустую руку, задрав рукав! Вот уже и Рон коситься начал. Но… Перестать не могла. Зачем-то попробовала ощупать. Ничего. И всё же… Нужно. Нужно увидеть истину, пока голос подозрений не оказался снова заглушен.
– Ты чего зависла? – Рон потряс Азалию за плечо.
Она не ответила. Продолжала смотреть, вопреки боли в глазах, призывающей скорее остановиться. Не вглядываться. Не разрушать сказку. Ещё немного, и обратного пути не будет. Сказка сгорит, пепел страниц развеет ветер.
Браслет с незабудками. Хоть пальцами почувствовать не получалось, Азалия совершенно точно видела на запястье золотой браслет с незабудками. Откуда тот взялся? Она не помнила, чтобы покупала его или от кого-то получала. Такого не было. Точно не…
Азалия подняла взгляд на Рона, но вместо него увидела безликую человеческую фигуру, слепленную из тёмной материи Хаоса. Посмотрела вокруг: на деревья, дорожки, прохожих. Ничего настоящего. Скопления энергии, имитирующие реальность.
Фальшивое солнце больше не грело. Холод страха расползся по телу. Куда она попала? Есть ли… Есть ли в этом мире хоть что-то настоящее?
Не обращая внимания на полные недоумения оклики, Азалия металась между людьми, но видения продолжали показывать болванчиков, вырезанных из хаоса. Из-за нестабильности видений всё вокруг мерцало, то обращаясь тёмными формами, то вновь представая обманчиво реалистичными декорациями.
Зуд в руке заставил снова поднять рукав.
Единственный выход из жизни – смерть.
Азалия смотрела на надпись, проступившую на предплечье, и отказывалась верить глазам. Отказывалась верить, что доступен лишь настолько радикальный путь. Однако прошлый опыт бескомпромиссно сообщал: всё именно так.
Смерть. Нет другой двери, способной вывести из этого сотканного изо лжи мира. Боишься открыть её – тогда не выходи. Закрой глаза, отрекись от правды.