– Хорошо. Скажем. – Азалия сделала паузу. Сначала её совсем не удивило появление Розы: та-то знала, что она на конференции, но кое-что не сходилось. – Кстати, если другие не в курсе, ты как узнала, в какой я больнице? Нападала на телефоны до появления списка пострадавших?
Роза ответила не сразу. Замешкалась. Ненадолго поджала губы и отвела взгляд. Провела рукой по волосам.
– Нет. Мы приехали сюда вместе.
– Но… Как? Ты же была у Дальрена.
– Мы выехали после первого сообщения о взрыве. И… Я вынесла тебя оттуда.
Нет слов. Азалия смотрела на сестру расширившимися глазами и не знала, как реагировать. Не ей осуждать за такое, хотя лезть в огонь в пять лет и в двадцать шесть – вещи разные. В первом случае риски понимаешь куда хуже, во втором безрассудство на возраст не спишешь.
– Ха… Мы друг друга стоим, – выдохнула Азалия и получила в ответ удивлённый взгляд.
Раз самое важное выяснили, пришло время разобраться с другим вопросом, который мог бы и подождать, но весомых причин откладывать нет.
– Это… – Азалия приподняла рукав пижамы и провела пальцем по предплечью, по памяти обводя шрамы. – Ты тоже знаешь о них?
– Значит, ты вспомнила, – безрадостно догадалась Роза. На лице промелькнула досада. – Знаю.
– И знаешь, почему другие их не видят?
Вздох. Скрестив руки, Роза откинулась на спинку стула. Напряжённые уголки губ смотрели вниз, а взгляд обратился к чему-то несуществующему чуть выше Азалии. Недолго просидев в молчании, Роза моргнула и перестала разглядывать пустоту, вместо неё отдав предпочтение рукам сестры.
– Мама была очень способной в иллюзиях… И одну она наложила на тебя. Ты всегда очень переживала из-за того, что выделялась. Мама боялась, что ты ещё и из-за шрамов загоняться начнёшь… В появлении которых она косвенно виновата. Не только потому, что не успела остановить. Тот случай – поджог. Попытка убить её. Мама прикладывала много сил, чтобы уберечь близких. Поэтому, конечно, постаралась и ради тебя.
– Ты всё это время была в курсе, да?
Роза кивнула.
– Мама сама рассказала. Но даже без этого: мы чувствуем иллюзии друг друга и можем видеть сквозь них. Преимущества кровного родства, все дела. Но я не такая способная, не смогу провернуть подобное. Мне остаётся только следить, как держатся мамины чары, чтобы в случае чего успеть подпитать и восстановить. Чтобы никто не узнал о шрамах. Ты тоже не должна была.
– И не узнала бы, если бы не моя способность. Я не знаю о ней всего, и расспросить некого, но, похоже, она и сквозь иллюзии видеть позволяет. Не всегда – только когда активна. Сейчас вот не вижу.
Услышанное не стало большой неожиданностью. Да, Азалия не знала, как всё обстояло на самом деле, но из сказанного Розой больше всего шокировало, что тот случай – не случайность, а попытка убийства. Впрочем… И это не вызвало должных эмоций после собственной несостоявшейся встречей со смертью.
– Будь у меня больше выносливости, я бы доставила меньше проблем и тогда, и сейчас… – удручённо пробормотала Азалия.
– Кто знает, – мрачно откликнулась Роза. – Про прошлое не скажу, но в этот раз… Выход на улицу был заблокирован, а внутрь – замок заело… Или заперт был. Потом выход ещё завалило какой-то горящей хернёй.
– Тогда как же мы выбрались?
– Иногда лучшая дверь – это окно. Пришлось прыгать. Не волнуйся – я в порядке. Да даже получись иначе, на мне всё быстро заживает.
Азалия воздержалась от комментария. Роза спасла её, отчитывать за использованные методы неуместно, как и просить больше так не делать – это как заявить, что не против умереть.
– Раз ты очнулась, и мы всё обсудили, я схожу за врачом.
– Не слишком поздно для этого?
– Нет. И Эмиль просил сразу его оповестить, раз уж я тут сидеть решила, пока не прогонят.
Настала очередь Азалии скривиться от досады. Эмиль, значит. Так звали её лечащего врача после восемнадцати лет. Именно с него начинались осмотры, он же подводил итоги. Угораздило ж именно в эту больницу попасть! Вот только сейчас её беспокоила отнюдь не реакция на резкое улучшение… У неё нет времени разлёживаться в больнице.
Опасения оправдались: Эмиль слишком хорошо знал о состоянии здоровья Азалии, поэтому к нынешнему отнёсся с удивлением и недоверием и не хотел выписывать, несмотря на располагающую к этому картину. Утверждал, что нужно понаблюдать ещё несколько дней, а лучше – неделю, ведь для Азалии резкое ухудшение, которое ничто не предвещало, – обычное дело. Раньше так и было, поэтому не хватало духу как следует возразить.
Если бы не Роза, Азалии только бы и оставалось, что смириться и, может, нервно думать, как сбежать к вратам в нужное время, однако сестра проявила чудеса упрямства и красноречия в одном флаконе. Точно догадалась, насколько Азалия против оставаться здесь, и смогла договориться, чтобы выписали завтра утром, если к этому времени ничего не изменится. И пускай дома на больничном неделю просидит, чуть что – сразу Эмилю сообщат.
– Спасибо, – поблагодарила она Розу, когда та собиралась уходить. – Сейчас… Для меня правда не время тут лежать. Но больничный может оказаться очень кстати.
– По тебе заметно было. Но, знаешь, я так-то и с Нессой говорила. Сама ей позвонила, она ж знала, что ты там. Она тоже выразила пожелание, чтобы ты на новой неделе отдохнула, в себя пришла… Если что, подсобила бы с этим.
– Не думала, что ты с ней свяжешься… – удивилась искренне, ведь раньше Роза, кажется, вообще первая с мачехой на контакт не шла.
– Ну… Если так подумать, общаться с ней мне проще, чем с отцом. Вот от него попросила сохранить в секрете, а то бы точно до дяди дошло. А так… Хотя я и не испытываю к ней никаких тёплых чувств, это не повод оставлять переживать.
– Кажется, ты стала в этом немного мягче.
– Возможно, меня начало отпускать прошлое, – Роза пожала плечами. – Ладно, тогда до завтра? И будь готова, что Рон тоже заявится.
– До встречи.
Когда палата опустела и перестали доноситься звуки шагов, Азалия при помощи цветка связалась с Амандой, чтобы как есть рассказать о случившемся. Не только из желания высказаться, поделиться хоть с кем-то реальными тревогами. Замеченные в Нериссе изменения не просто настораживали – пугали. Казалось, пока не рассосётся яд, она с лёгкостью найдёт снова, отберёт контроль над телом и на этот раз точно прикончит.
Аманда выслушала внимательно, а после долго молчала. Азалия улавливала неразборчивые отголоски чужих мыслей, подобные примесям другого сигнала на радио. Она посмотрела на тёмное окно и подтянула колени к груди, попыталась сильнее завернуться в тонкое одеяло. Задержит ли хоть ненадолго выбитый глаз? Сыграет ли на руку разница во времени между мирами? Или же Нерисса уже держит путь в больницу, готовая превратить эту ночь в последнюю?
«До среды, – ответила, наконец, Аманда. – Я могу заблокировать врата, чтобы через них нельзя было пройти. Никому. Но моих сил, учитывая помощь Дельфов, хватит только до среды. И эту привилегию стража можно использовать один раз. Потом нужно обратиться к самому Порядку, чтобы он вернул её. Если посчитает, что причина применения того стоила».
«Вы не боитесь, что он не согласится?»
«Мне всё равно на его мнение. Просто для обращения придётся вернуться в Мир, а я вряд ли смогу его покинуть. Не в этой жизни».
«Понятно. Не знаю, сколько мне нужно времени на восстановление, но, видимо, выбора нет. Уйду в среду».
«У тебя уже есть план, что делать с этим в Мире? Ведь там… Шанс встретиться выше».
«План… Можно и так сказать. И для него мне понадобится встреча. Это прозвучит слишком избито и драматично, но, похоже, настал момент, когда должен остаться кто-то один. Не разобравшись с Нериссой, я не смогу выполнить основную миссию».
«Мы можем тебе как-то помочь?»
«Дайте немного времени, а дальше… Ну… Верьте? Едва ли в этом есть смысл, но, знаете, как-то… Немного грустно спасать мир, если в себя веришь только ты. Некоторые близкие, конечно, тоже верят. Только ж не знают, во что именно, а подробности я им не расскажу».