Чутьё не обманывало Азалию. Чем дольше они находились рядом, чем больше шагов делали к моменту, когда отношениям придётся дать другое – вполне конкретное – название, тем сильнее Рону хотелось… Не просто прикоснуться – обнять и больше не отпускать. Казалось, стоит разжать руки, и она пропадёт. Снова. Опять уйдёт туда, откуда не вернётся. Не в этой жизни.
– Я никуда не денусь.
«Врушка. Всегда деваешься», – сложно сказать, какой именно части души на самом деле принадлежали эти слова.
После того, как от его лица высказались ещё двое, Рон всё хуже отделял себя от них. Сущности, однажды сшитые вместе небрежно, грубо, но всё-таки прочно, начали срастаться. Переход на месте стыков становился плавнее, не позволяя более с уверенностью определить конец одного и начало другого. Однако это, на удивление, не пугало. Потому что другая сторона изменилась и вместо безумных мыслей выражала те, которые можно понять, с которыми хотелось согласиться.
Азалия предлагала только обняться, но что-то в нём щёлкнуло, побуждая зайти дальше. Совсем немного. Даже если не замолк крик сомнений, и приходилось бороться с засевшим внутри на редкость упрямым трусом.
Губы осторожно коснулись щеки. На вид совсем кукольной, однако наощупь – по-человечески тёплой. Рука скользнула выше – к волосам, сегодня просто собранным в низкий хвост. Рон стянул резинку и пропустил пряди, не потерявшие с годами мягкости, между пальцев.
Слишком простые, безобидные действия. Возможно, что-то новое для неё, но для него обычно – то, что и прелюдией не назовёшь. То, до чего не доходило, потому как незачем тратить время на незначительное баловство. Незначительное… Да только сейчас от каждого жеста сердце сжималось. Болезненно и приятно.
Противоречия. Они закрадывались всюду. Он противоречил себе, логике, здравому смыслу. Впадал в крайности. Варился в сомнениях, в скачущих неконтролируемых эмоциях. Он годами жил в мире, где мог не сомневаться только в двух вещах: в своей больной безнадёжности и что любить в этой жизни мог только одного человека. Единственного человека, способного принести гармонию, в бесконечный хоровод хаоса.
Дело не в том, что Рон себя однажды изведёт. У него почва уйдёт из-под ног, если однажды они разойдутся навсегда. Раскрошится фундамент, всё ещё кое-как поддерживающий эту осыпающуюся конструкцию под названием «личность».
Любовь с припиской мелким шрифтом – «зависимость». Кто из них на самом деле станет птицей, пытающейся вырваться из цепких ветвей?
– Даже если денешься, пожалуйста, вернись, – прошептал хрипло, почти умоляюще.
Можно не к нему. Хотя бы в этот мир. Иначе… У того другого него пошатнётся уверенность, что стоит продолжать жить ради мира.
– Тогда по возвращении поцелуй меня по-настоящему.
========== Глава 56. Из ловушки прошлого в неопределённое будущее ==========
Вторник. Почти полдень. Роза сидела в студии и обрабатывала снимки после утренней фотосессии. Соседнее место пустовало, и ей оставалось только тихо вздыхать при взгляде на него. В понедельник Дальрен не пришёл, выдав несколько сумбурное объяснение, что нужно закрыть проход между мирами, но этого недостаточно – кто-то обязательно должен за ним следить. Само закрытие необходимо в первую очередь ради безопасности Азалии. Конечно, с такой причиной Роза могла только отпустить Дальрена с наказом добросовестно выполнять обязанности.
С работой Роза управится сама – они и без того не всегда вместе были, однако раньше при виде пустого места не накатывала тоска, не кололо обострившееся осознание: они из разных миров. Дальрен пришёл сюда с определённой целью и, логично, уйдёт после её достижения. Роза не спрашивала об этом, потому что особо не задумывалась, но разве может быть иначе?
Однажды его место опустеет навсегда. Раньше Роза бы просто пожала на это плечами: никогда не считала, что можно вечно работать с одним ассистентом. Шла бы речь только о работе – она и сейчас готова перестать быть коллегами. Потерять окончательно – нет.
Однако нет у неё и права удерживать. Нельзя просить остаться только из-за разыгравшегося страха навсегда потерять ещё одного ставшего близким человека. Дом Дальрена не здесь. Естественно, если он хочет туда вернуться, если там остались дорогие ему люди… Духи… Кто бы то ни был, Дальрен мог все эти годы скучать по ним, а они – по нему.
«Если бы я всё-таки уехала из Лёйхена, меня бы всё равно сюда тянуло. Не жить, так хоть с семьёй повидаться. Но без возможности в любой момент сорваться и вернуться, я бы вовсе никуда не поехала. Невозможной встречи только сильнее желаешь… И не похоже, чтобы Даль мог спокойно возвращаться на родину».
Пока пальцы порхали по клавишам, творя магию ретуши, мысли всё сильнее погружались в тень. Розе не нравилось, к чему всё шло. Из-за лисьей натуры к вопросу отношений она подступала с определённой осторожностью. С лёгкостью падала только в те, с которыми пребывала в уверенности, что увлечение конкретным человеком – временное, и сторонилась тех, на кого могла запасть серьёзно и сильно. На мамином примере знала, насколько скверно промахнуться с выбором партнёра.
Дальрена Роза с самого начала рассматривала только как друга и напарника – ассистента же искала, а не любовника. Если бы только задумалась раньше, пришла бы к выводу, что нужно держать дистанцию, не давать отношениям сильно выходить за рамки деловых. Потому что дружба коварна. Усыпляет бдительность, даёт возможность проникнуться, узнавая ближе, в итоге… Один неосторожный – слишком большой – шаг, и, здравствуй, лисья любовь со слишком сильной привязанностью к объекту симпатии.
На самом деле, сущность проявляла себя в любых близких отношениях. Оттуда и безмерная верность кузине с желанием рвать глотки обидчикам, и за друзей она грудью на амбразуру броситься… Но романтика на то и романтика, чтобы отличаться проблемностью. Ловушка, в которой и жизнь отдашь, и в разлуке взвоешь, и не высвободишься из неё так просто.
Дверь в кабинет открылась. Внезапно. Роза резко крутанулась на стуле. Дальрен! Зашёл как ни в чём не бывало, куртку повесил и к рабочему месту прошёл.
– О, ты пришёл, – с запозданием прокомментировала его появление Роза.
– Сегодня очередь Диона дежурить.
– Вот как… Ты не устал? Если нужно – возьми выходной. Сегодня нет ничего такого, с чем бы я не исправила сама.
– Не настолько устал, чтобы терять возможность провести время с тобой. Пускай и рабочее.
Они встретились взглядами, и Роза тяжело сглотнула. То ли Даль скрываться перестал, то ли она прозрела, но теперь сложно не заметить: он тоже относился к ней не просто как к подруге-коллеге. Стоило осознать это на моменте, когда он согласился переспать, и дать по тормозам. Его совсем не дружеская забота точно помогла поменять направление вектора отношений Розы.
Задумывался ли он об уходе? И если да, то почему позволил сократить дистанцию? Под влиянием накатившей волны раздражения Роза сжала компьютерную мышь и резко отвернулась к монитору. Она годами оставалась в неведении и пребывала бы в нём дальше, не случись того срыва, заставившего сорвать маски, но он-то с самого начала знал, к чему приведут отношения, если всё-таки начнутся! Знал и позволил сблизиться!
«Ты совсем не думал о том, как я буду себя чувствовать после твоего исчезновения?»
– Эй, всё в порядке?
Рядом на стол легла рука, а чужой палец ткнул между сведённых бровей. Роза еле сдержалась, чтобы не отпихнуть его, не ответить грубостью на бесполезное беспокойство – лучше бы о действительно важных вещах волновался! Подняла голову к склонившемуся над ней обеспокоенному Далю. Фиолетовая дреда задела щёку, оставив после себя ощущение лёгкого покалывания. Кольнуло и сердце. Да на пальцах одной руки пересчитаешь, кто в этой жизни смотрел на неё так же ласково.
Рука на мышке расслабилась. Роза отрицательно мотнула головой. Раздражение потухло так же быстро, как и разгорелось, на его месте тлел уголёк возмущения, направленного на саму себя. Это же Дальрен, замечающий изменения в её состоянии лучше, чем сама Роза. Он не мог не подумать.