Путь по хрустальному мосту нервировал и раньше, теперь же, когда Азалия знала, каково оказаться в озере, желание поскорее сойти на сушу возросло в разы. Зато с возвращением воспоминаний духа исчезло чувство дежавю. Конечно, Сердце выглядело знакомо – она была здесь бесчисленное количество раз. Возрождалась, ночевала, просто проводила время. И потому больше не требовался путеводный кристалл, чтобы найти путь до ядра.
В кристальном зале ничего не менялось со временем, кроме выбранного Порядком облика, хотя из-за неизменной неестественной правильности черт все они казались одинаковыми. Он стоял посреди зала и молча ждал, пока Азалия подойдёт ближе.
– И вот ты здесь.
– Да-да, я уже поняла, что по-другому вы со мной здороваться не умеете, – раздражённо откликнулась она. – Лучше будьте полезны и позовите Белладонну.
– С чего бы?
«С того бы. Наверняка уже сам всё понял», – подумала Азалия и закатила глаза.
– Нет, ну если не хотите, можете дать мне силу, аналогичную её. Или вы предлагает спасать Мир силой возвышенных речей? Простите, боюсь, вразумлять Настурцию уже как-то поздновато, тогда как с устранением есть некоторые очевидные сложности.
Только Белладонне разрешено убивать других духов, по крайней мере, такими сведениями располагала Азалия. К тому же, за казнью следовало перерождение, что соответствовало желанию избавиться от нынешней Настурции, а не от духа в целом. Нужно заручиться поддержкой Белладонны, но Азалия не знала, где ту искать. Полезно, что как прямая подчинённая Порядка она способна услышать его зов и должна на него явиться.
Что и произошло. Не соблаговолив хоть что-то ответить или пояснить, Порядок прикрыл глаза. В этот момент он словно стал менее материальным, готовым вот-вот потерять окончательно физический облик. В зале повисла тишина. Ничего не происходило. Настолько, что казалось, будто время остановилось. Даже не так – исчезло. Ведь время – это процесс. Изменения. Оно не существует в сосредоточении постоянства.
Ориентиры отсутствовали, ощущения растерянно разводили руками, и потому Азалия не могла сказать, как скоро послышались снаружи шаги. Поначалу торопливые, но чем громче – ближе – они становились, тем сильнее изменения в темпе выдавали нежелание заходить в зал. Чужое нежелание лично встречаться с Порядком тоже отличалось завидным постоянством.
Их прошлая встреча закончилась отнюдь не на приятной ноте, но сейчас при появлении Белладонны Азалия не сдержала мимолётной улыбки, а в ответ ожидаемо получила нахмуренные брови и скривлённые губы. И ведь можно понять: ни в одной жизни ничем хорошим визиты Азалии к Порядку не заканчивались, а Белладонна, несмотря на все конфликты, среди духов сильнее и искреннее всего о ней беспокоилась.
Однако, посмотрев на Порядка, Белладонна быстро стушевалась. Сжалась, становясь ещё меньше. А ведь и без того совсем миниатюрная! Всё-таки она боялась. По-настоящему боялась Порядка. Страх настолько прочно обосновался внутри, что с лёгкостью перекрывал другие эмоции. Захотелось сделать хоть что-то. Ощутимо не поможешь – для этого нужно дать покинуть зал, но и просто смотреть не получалось. Поэтому Азалия встала перед Белладонной, прикрыла собой от пустого равнодушного взгляда.
Если перестать удивляться резкой смене настроения, тому, как не сочетаются бегающий взгляд и подрагивающие руки с обычной искрящейся беспардонностью, природу страха легко понять. Это Азалия, приходя к Порядку, плевалась ядом, а после – уходила убивать себя. И не сказать, что прямо уж по приказу, в действительности – больше по своей воле. А для Белладонны он тот, кто заставляет нести смерть. Невзирая на собственные чувства. Как часто ей приходилось казнить друзей? Она говорила о бесполезности споров с Порядком. Значит, когда-то пыталась. Чтобы доказать чужую невиновность и спасти от смерти? Возможно. Но это явно не принесло результатов. И, вновь слыша бесцветный голос, Белладонна, вероятно, боялась, что ей снова прикажут лишить жизни кого-то близкого.
«Прости, что заставила привести сюда, но ты мне нужна».
– Да не увянет ваша душа.
– Да ты издеваешься! – по новой вспыхнула Белладонна, переключив внимание обратно на Азалию. – Какую глупость на этот раз придумала?
– Об этом мы обязательно поговорим, потому что вы для этого очень нужны, но прежде расскажите, пожалуйста, кое-что. Когда мы встретились в прошлый раз… Получается, вы узнали во мне ту Азалию? Духа, с которым дружили.
– О, ты это вспомнила?
– Я вспомнила всё, начиная с той жизни, когда первый раз нарушила правила. Но мне для этого понадобилась помощь Белой Ликорис, а как так вышло, что помните вы? Гиацинт же перед уходом обрезал мою связь с Миром.
Белладонна пожала плечами.
– Похоже, на меня это плохо действует. Я давно уже о тебе вспомнила, но толку, если никому не могла рассказать?
Азалия сжала губы и понимающе кивнула. Она исчезла для Мира по приказу Порядка, и раз так, воспоминания Белладонны не играют роли: из-за обязательства хранить секреты она всё равно не испортит «правильную» картину. Даже если тяжело оставаться единственной помнящей, когда со временем начинаешь сомневаться в реальности воспоминаний, которые некому подтвердить.
По земным меркам Азалия отсутствовала чуть больше двадцати лет. В Мире же года никто не измерял, и неизвестно, время чаще шло быстрее или медленнее. Но точные числа не нужны, чтобы понять: из-за неизвестности для Белладонны время разлуки ощущалось вечностью.
– А как вы…
– Да Сердца ради, хватит «выкать»!
– Это просто вежливость. – Хотя вернее было сказать «привычка», не будь её, Азалия давно бы бросила попытки вежливо общаться с местными.
– В бездне я твою вежливость видала. Раз всё вспомнила, перестань разговаривать так, словно мы чужие, – на последних словах в голосе послышалась обида; казалось, Белладонна вот-вот шмыгнет носом и картинно отвернётся, скрестив на груди руки.
«Всё-таки её очень задело, что я её в прошлый раз не узнала. Имеет право. Дух обещала помнить».
– Как скажешь… Так каким образом ты казнишь духов?
– Оплетаю магией сердце и вытягиваю всю энергию.
– И она становится твоей?
– А куда ей ещё деваться?
Получалось так себе. В энергию Нериссы примешано слишком много яда. Ничем хорошим поглощение для Белладонны не закончится, но другого способа убить, не уничтожая, никто предлагать не спешил. Азалия обернулась к Порядку.
– Как сделать так, чтобы яд не навредил Белладонне?
– Создать между вами временную связь. Энергия будет проходить через тебя и очищаться.
– Я смогу подобное выдержать?
– Шанс есть, гарантий нет. Зависит от совокупности факторов.
Азалия снова закатила глаза. Словами Порядка можно описать все её злоключения на благо Мира. Единственное, что ей тут гарантировано – травмы. Особенно ментальные.
– Сойдёт.
– Можешь стать Тенью, тогда точно…
– Нет, спасибо, – перебила Азалия. – Согласна побыть просто фильтром.
– А я не согласна! – встряла Белладонна. Схватила за рукав и дёрнула на себя. Возмущённо посмотрела в глаза. – Ты – дурная! Помереть собралась?
– Сейчас жить я хочу как никогда сильно.
Белладонна свела брови, совершенно недовольная ответом и в частности – неуместной улыбкой. Потому что желание жить особенно сильно, когда смотришь в глаза смерти, а будь оно иначе, Азалия могла бы просто ответить «нет».
– Знаю я этот взгляд. Он у тебя всегда такой, когда намереваешься совершить величайшую глупость. И когда от этого не отговорить.
– Ты хорошо меня знаешь. Тогда поможешь угомонить Настурцию?
Вздохнув, Белладонна нехотя отпустила рукав. По части упрямства Азалия иной раз ничуть не уступала Реду, а иначе бы их пути давно разошлись. Таких дураков не переубедила бы даже смерть.
– Откажу – тебя это не остановит. Если так, лучше уж в этот раз не отпущу дурить в одиночестве.
– Спасибо, – Азалия улыбнулась ей и вновь обратилась к Порядку: – Устанавливайте связь.