– Не ушиблась? – вопрос, как давняя привычка, сам сорвался с губ.
Среди всех возникших мыслей первую скрипку играло беспокойство. Слишком отчётливо всплыл в памяти образ той слабой, уязвимой девочки, способной пострадать от незначительных для других мелочей. Обзавестись множеством синяков после случайного падения на траву. А тут кафель. Да на нём и сломать что-нибудь можно!
Азалия перевела растерянный взгляд с Рона на открытое окно и обратно. Уголки губ нервно дёрнулись, приподнимаясь в неловкой улыбке.
– П-прости… Я увидела тебя и… Я просто вдруг подумала, что ты собрался… И как-то… Не успела понять, что делаю, как вот…
«Она испугалась, что я решил выпасть», – догадался Рон.
Хотелось привычно пробурчать, что ещё не настолько отчаялся, но вместо этого он подался вперёд, взял её за руки и осторожно ощупал, осмотрел запястья. Кажется, те в порядке… Рон сам не заметил, как правой рукой потянулся дальше. Задевая локоть, поднялся к плечу. Кончики пальцев скользили по бледной, покрытой мурашками от проникающего с улицы холодного воздуха коже. Почти коснувшись щеки, он резко отдёрнул руку и встал закрыть окно.
– Я просто смотрел вниз, – ответил Рон севшим голосом, пряча за спину трясущиеся руки. Находиться рядом хорошо и плохо одновременно: он постепенно находил одно спокойствие и последовательно терял другое. – Всё нормально. Ночь на дворе – иди спать.
Азалия спешно встала с пола и пошатнулась. Рон снова среагировал раньше, чем осознал собственные действия. Вместо того, чтобы просто придержать, он прижал её к себе. Кровь стучала в ушах, заглушая отчаянные крики голоса разума. Не удавалось ни унять дрожь, ни разомкнуть объятия.
Да что же это такое… Рон уже привык, что иногда сам себе не хозяин, что ни разум, ни тело не находятся полностью в его воле. Но почему именно сейчас? Нельзя переходить границы, пугать. Иначе призрачный шанс восстановить отношения умрёт сразу после рождения.
– Рон, – тихо позвала Азалия. – Ты в порядке?
– Нет, – прошептал на выдохе. – Никакого блядского порядка тут нет.
– Если плохо себя чувствуешь, давай лучше ложись.
Вместо ответа он ткнулся лицом в изгиб шеи и отрицательно качнул головой. Сон не поможет. В лучшем случае ничего не изменит, в худшем – усугубит состояние. Зато здесь и сейчас он словно наконец нашёл тень в жаркий день. Поймал ветер в штиль.
– Потерпи немного. Скоро отпущу.
Неправильно удерживать против воли. Азалия не пыталась высвободиться, но это нельзя расценивать как согласие. Её мог снова парализовать страх, или какая-то чушь вроде совести не позволяла оттолкнуть.
«Просто отпихни. Иначе никакого “скоро” не получится».
Азалия и не собиралась следовать мысленной просьбе, наоборот обняла в ответ и очень осторожно потрепала по волосам, едва задев ногтями, из-за чего по коже пробежали мурашки, а желание отпускать отправилось в нокаут. Рон шумно выдохнул.
– Держи столько, сколько потребуется.
– Это может затянуться.
– Я не против.
– Не заставляй себя.
Вместо ответа Азалия снова погладила по голове. По спине. Прямо как в детстве, когда Рон начинал бояться сам не зная чего. Да, тогда тоже случались приступы. Гораздо реже и слабее, но ребёнку и того хватало. И объятий ему тоже хватало. А сейчас… Хотелось большего. Хотя бы признаться себе, что чувства не запечатаны в прошлом. Но тогда… Тогда станет совсем сложно подавить это больное желания оставить рядом с собой.
– Знаешь, я зашла сюда, потому что совсем не могла уснуть. Хотела чай заварить. Давай вместе выпьем его? С курсовой ещё успеешь, а попробовать выспаться не помешает.
Рон всё же смог поднять голову и бросил взгляд на почти полную чашку кофе. Вряд ли снова получится сосредоточиться, впрочем, выспаться он тоже не мечтал. Зато хотел побыть вместе чуть дольше.
– Давай, – ответил тихо, нехотя отпуская.
Хоть чай, хоть яд – любой повод сгодится. Главное, что Азалия правда не казалась напуганной. Только встревоженной, обеспокоенной. Ха, он бы тоже высунувшемуся из окна себе не поверил.
– Мне Серина при встрече кое-что рассказала… – заговорила Азалия, постукивая по ручке кружки.
Рон вопросительно хмыкнул, побуждая продолжить. Что же такого могла рассказать сестра? Кроме списка причин, по которым Азалии нужно срочно найти себе кого-нибудь нормального вместо потенциально опасного блядуна.
– Сказала, что ты… Любил кого-то только в детстве. Это… На самом деле так? Я понимаю, что лезу не в своё дело. Можешь не отвечать, правда! Просто… Мы тогда так часто были вместе, что любопытно…
Рон не вслушивался в оправдания – он чуть не пролил чай от так не вовремя затронутой темы. Почему нужно было поинтересоваться именно сейчас?
– Так, – ответил, понизив голос, потому что иначе не удалось бы придать ему хоть немного отрешённого спокойствия. – Если отбросить семейное, в моей жизни был только один очень важный человек, которого я любил. Но я об этом не говорил и тем более не скажу теперь. Последнее, чего я хочу – добавлять ей проблем. А это неизбежно, если она узнает чуть больше.
«Пожалуйста, просто оставь это. Живи ради своего важного человека и не побуждай нагрузить тебя этими чувствами».
– Вот как… Но если в будущем твоё состояние стабилизируется, ты позволишь себе построить с кем-то отношения?
– Она и это сказала? – Рон вздохнул. – Не знаю. Не верю, что приду к такому состоянию, поэтому не хочу предаваться ложным надеждам.
– Тогда я буду верить. Как бы это ни прозвучало от меня, я хочу, чтобы ты был счастлив. Один или с кем-то… Только не в одиночестве.
Рон усмехнулся и покачал головой. Он знал, кто ему нужен для счастья, но желал для этого человека того же. А значит, должен смириться и просто держаться на плаву, чтобы не причинить боль новостью о смерти.
========== Глава 24. Бессилие людское и божественное ==========
Следующий день Азалия провела дома, только вечером вышла в магазин за самыми нужными вещами. Не хватало храбрости ходить одной, а у Рона в этот день были важные пары, так что она настояла на необходимости их посетить. Но даже так Азалия старалась как можно больше смотреть в окно, чтобы привыкнуть к видениям и не терять за ними материальный мир.
Казалось бы, да в чём проблема отсидеться дома до конца инициации? Так безопаснее – вряд ли сюда заявится Нерисса, и станет всяко проще, скажем, не врезаться в столб из-за слишком яркой чужой ауры, когда появится контроль над видениями. Но шестое чувство твердило о необходимости с головой нырнуть в мир, от которого взгляд отводила. Хотя бы один день провести не в панике и бегстве, а внимательно смотря по сторонам.
Поэтому в пятницу ближе к полудню они отправились прогуляться по городу. Погода начала чуть больше походить на весеннюю: снег уже не падал, а постепенно покрывался тёмно-серыми грязными корками, а грязная каша под ногами подтаивала, щедро пачкая обувь и штаны. Азалия, впрочем, относилась к категории людей, что могут весь день ходить по грязи в светлой одежде и сохранить опрятный вид – если не доведётся упасть, конечно. А вот Рон оказался из тех, кто изгваздается по колено на первых двух метрах.
– Ты не против, если мы зайдём в книжный? – поинтересовалась Азалия.
– Мне без разницы, куда идти. – Рон потянулся к карману, но одёрнул себя и раздражённо цокнул языком. – Я здесь только потому, что ты боишься выходить одна.
– Извини…
– За что? Я же не против. Просто совсем не заинтересован в маршруте.
Азалия склонила голову. Так-то да, Рона никто не уговаривал и тем более не заставлял, сам предложил составить компанию. И всё равно неловко из-за того, что с ней приходилось вот так нянчиться. Может, Рон не горел желанием идти на пары, но ведь определённо мог найти занятие поинтереснее, чем сопровождать девицу с расшатанными нервами.