Тихое «мяу» напугало, а жёлтые глаза и знакомая аура оборотня принесли облегчение. Азалия не поняла, в какой момент рядом оказался Люмьер, но не сомневалась – это точно он, и сразу поняла, что делать дальше, когда кот махнул хвостом и побежал. Снова схватив Рона за руку, Азалия поспешила за ним.
Минув несколько узких пустых улиц – сборищ чёрных ходов и мусорных баков, они оказались у дороги – не той, где произошла авария. Пробежали вдоль до перехода, очень вовремя сменившего сигнал на зелёный. И вот на другой стороне, оставив позади несколько ведущих во дворы арок, магазинчиков и кафешек, затормозили у лавки с благовониями. Люмьер тут же запрыгнул на руки заскучавшей в ожидании Аламее.
– Господи-боже, – покачала она головой, окинув взглядом приведённую котом парочку.
– Вы… – Азалия не знала, что хотела сказать, да и не смогла бы из-за попыток отдышаться. Тело реагировало на нагрузки немного лучше прежнего, однако выносливости всё ещё не хватало.
– Посчитала необходимым вмешаться, да, – подтвердила, почёсывая между ушами кота. – Потому что потерять вас обоих – самый отвратительный страйк, который только можно выбить.
– Что вообще происходит? – Аура Рона ещё не вернулась в прежнее состояние, а голос прозвучал сдавленно и хрипло, зато пелена успела рассеяться.
– Какая-то чертовщина? – Аламея будто и не заметила, с каким недоверием он смотрел на неё. Улыбалась с лёгким прищуром и совершенно не пыталась скрыть смешок в голосе. – Главное, что тебе нужно знать: я не представляю для вас опасности. Наоборот, желаю от неё увести. Ты ведь помнишь, к чему привела прошлая встреча с Нериссой? И вряд ли хочешь повторения. Сейчас это ощутимо прибавит проблем. Слишком уж сложно на безопасное расстояние отдалиться, будучи в одной квартире.
– А ты не слишком много знаешь? – спросил с вызовом, подаваясь вперёд.
Азалия спешно выставила руку, преграждая Рону путь, жестом прося оставаться на месте.
– Притормози, Рон, – пробормотала с мольбой. – Аламея может звучать подозрительно, однако уже не раз помогла мне. Если честно… Без неё я бы не нашла тебя той ночью. Она правда знает много, но это тоже способность. Нам лучше просто прислушаться к ней.
– Пара хороших поступков может быть просто попыткой втереться в доверие, чтобы в итоге ты сама выбрала зайти в ловушку, – возразил он.
– Т-так, конечно, бывает, н-но… – Азалия замялась. Учитывая своеобразные взгляды Аламеи, сложно найти достаточно убедительные слова в её защиту. Потому что она правда может направить в ловушку, если с её точки зрения этот сценарий по итогу окажется наиболее эффективным. Рона такое точно не устроит.
Аламея беззаботно рассмеялась, махнула головой, откидывая упавшую на лицо прядь.
– Азалия, цветочек мой, ты знаешь, что значат ирисы?
– Ирисы? – она задумалась и не обратила внимания, как простой вопрос заставил напрячься Рона. – Зависит от цвета. А если в целом: доверие, мудрость, надежду, доблесть.
– Есть такое мнение. Но вот мне кажется, что ирисы означают ошибку, – Аламея сделала паузу, пристально смотря в глаза Рону, отчего он стушевался, отступил. – Которую, конечно, не стереть, но пока ещё можно исправить. Возвращайтесь домой, а по пути купите букет из девяти фиолетовых ирисов. И пускай он простоит как можно дольше.
Напоследок улыбнувшись, Аламея развернулась и ушла, оставив Азалию в недоумении из-за резко сменившейся темы, а Рона – в напряжённой растерянности. Кажется, он понял, к чему был вопрос, но пояснять не собирался. Чертыхнулся под нос и предложил не задерживаться. Да, на сегодня прогулок точно хватит, хотя небольшой крюк ради ирисов они всё равно сделают.
***
Первые годы заточения Создатель искренне верил, что поступил правильно. Чувствовал, как постепенно затягиваются раны мира, на месте побоищ прорастает трава. Молитвы произносились редко, словно украдкой, поэтому и силы потихоньку восстанавливались. В момент пленения Создатель готов был вот-вот повалиться на землю, забыться затяжным сном. Сейчас тяжесть шагу его придавали только кандалы. Сад-темница превратился в невероятной красоты место из-за постоянного присутствия бога на этой земле.
Однако благодать не могла продлиться долго. Подсознательно, наученный прошлыми безуспешными попытками всё исправить, Создатель понимал это с самого начала. Он уже потерял веру в свою способность принимать правильные решения. Мог лишь надеяться, что не сделает хуже.
Однажды в саду появился гость. Не представитель народа, заглянувший с проверкой, а некто из другого мира. Необычного вида сине-жёлтый мужчина. Его расшитая золотой нитью накидка казалась глубоким ночным небом, на котором каким-то чудом заблудились солнечные лучи. Мужчина сдержанно улыбнулся и отвесил лёгкий поклон. Растерявшись, Создатель не придумал ничего лучше, чем повторить за ним.
– Приветствую хозяина этой земли, – произнёс на языке высших сущностей.
– Хозяева этой земли – мои дети, – возразил Создатель. – Могу ли узнать, кто вы и с какой целью явились?
– Я – проводник. Моя цель – предложить вам уйти. Или вернее будет сказать «освободиться»?
Мужчина внимательно посмотрел на ноги, и Создатель спешно оттянул вниз тогу, желая скрыть показавшуюся из-под неё цепь. Он смирился с пленом, но стало ужасно стыдно и неловко демонстрировать его свидетельство иномирцу.
«Может ли подчинённый бог продолжать зваться богом?» – промелькнул в голове вопрос.
– Куда уйти? Для чего? – Он никогда не думал о том, что способен существовать где-то кроме своего мира.
– На покой. Вы ведь уже создали всё, что хотели, отошли от дел. Так есть ли смысл оставаться? Я могу отвести в мир, где нашли покой подобные вам.
– Что станет с миром, если я уйду? – Предложение слишком быстро нашло отклик измученной неудачами душе, но Создатель не мог вот так сразу принять его, не узнав, в чём подвох. Тот обязан быть.
– Ему придётся учиться жить без бога. Всё, что поддерживалось вашим присутствием, подвергнется изменениям. Но обычно у миров получается к этому приспособиться.
Создатель дрогнул. Да, он лишён способности оказывать прямое влияние, но вот поддержка… Мир настолько пропитан благословением, что уход повлияет на каждый уголок. Да, Создатель ничего не смыслил в правильных решениях, но это точно противоречило желанию не навредить! Он не настолько отчаялся, чтобы навсегда закрыть глаза и позволить любимому творению рухнуть в бездну, выкинуть детей на свалку неудачных попыток.
– Нет. Если так, я не уйду. Мне не нужен покой ценой благополучия детей.
Мужчина вздохнул, посмотрел с неприкрытым сожалением и удручённо покачал головой. Явно не одобрил ответ, но покорно принял его и растворился, напоследок сказав, что ещё вернётся с этим же предложением.
– Я всё равно не приму его, – прошептал Создатель и пошатнулся, упал на колени: сердце пронзило болью.
Затишью пришёл конец.
На следующий день после разговора явился представитель народа. Обычно он просто находил Создателя, изредка интересовался самочувствием, просил подержать в руках очередной магический артефакт. Сегодня он произнёс заклинание, кандалы резко потяжелели, не позволяя сделать ни шагу. Холодок пробежал по спине, когда маг достал из торбы чашу и нож.
– Не сопротивляйтесь, тогда всё закончится быстро, – сложно понять, прозвучало это как просьба или приказ, но Создатель послушно застыл.
Он до последнего отказывался верить возникшей догадке, но коснувшееся руки прекрасно заточенное лезвие быстро разрезало и сомнения, и кожу. Божественная кровь – не какая-нибудь золотая, а совершенно обычного красного цвета – стекала в подставленную чашу. Холодный взгляд мага, наблюдавшего за изменением уровня крови, оживляли лишь искры исследовательского интереса. Как только жидкость достигла нацарапанной внутри отметки, он достал баночку с очень густой янтарно-коричневой мазью и нанёс на порез. Жгло неимоверно, однако кровотечение сразу остановилось. Ещё одно заклинание – вес кандалов уменьшился до привычного.