«Спокойно. – Белая глубоко вдохнула и медленно выдохнула. – Будь оно так, сад бы изменился». – Если только всё не случилось совсем недавно, но о таком варианте лучше пока не думать.
Сама не ведая, чем обосновано решение, Белая поспешила к утёсу. Но замедлилась, выцепив взглядом кусты гортензий. Раньше здесь росли белые гортензии, так почему сейчас… Покраснели? Неизбежно сломав несколько цветов, Белая продралась через кольцо плотных зарослей, за хрустом веток не сразу различив кашель.
На клочке покрасневшей травы в полубессознательном состоянии лежал Безымянный, с надрывом откашливая кровавые сгустки. Белая пошатнулась и резко опустилась рядом на колени, окончательно изгваздав юбку. От слишком сильного запаха крови становилось дурно, мутило и как будто всё вокруг окрашивалось в красный. Дрожащей рукой она коснулась похолодевшей несмотря на тёплую погоду щеки. Белая прекрасно понимала, что не должна так делать, и всё равно перелила в тело Безымянного часть своей силы. Он затих. И вскоре открыл глаза.
– Ты пришла, – пробормотал слабым голосом и едва ощутимо сжал руку.
– Что случилось, почему ты здесь? – спросила, переплетая пальцы. И неважно уже, если испачкается ещё сильнее. Белизне нет места там, где вырастут красные розы.
– Надеялся… Они не захотят искать… И оставят… Ненадолго…
– Ты в… Таком состоянии из-за их опытов?
Безымянный отрицательно качнул головой и перевернулся на спину. Небо над садом было безоблачным, пронзительно-синим, но в радужках неопределённого цвета отражалась близкая к черноте серость. В этот момент Безымянный до боли напоминал убитого рукокрылого ребёнка, но вместо запятнанных белых стен его окружали впитавшую кровь некогда белые гортензии.
– Родон, – тихо произнесла Белая, смотря на кусты. Другие цветы носили это имя, но сейчас на ум шли именно они. И слово сорвалось с уст само, будто вложенное в них иной силой. – Родон, – повторила, снова опустив взгляд на Создателя.
Если мир так и не дал ему имя, в конце концов даст она. Потому что могильный камень не должен оставаться пустым.
Безымянный слабо улыбнулся, словно понял не высказанную, да даже не сформулированную до конца мысль. Улыбнулся и упрямо мотнул головой. Нет, он всё ещё не может уйти.
– Сейчас они берут больше, но реже, – заговорил, прочистив горло и прикрыв глаза. – Потому что всё… Заживает дольше. Когда не заживает мир.
– И ты всё равно останешься здесь?
– Если не может зажить со мной, то без меня… Сейчас у мира есть будущее без меня?
Однозначного ответа Белая не знала. Если раньше у мира точно были шансы перенести шок от потери Создателя и продолжить жить, пусть даже хуже, теперь… Нынешние цивилизации могли сгинуть. Природа однажды восстановится, но разума, возможно, не станет.
– А ты? Неужели тебя совсем не волнует твоё будущее?
– Нет смысла волноваться о том, что предрешено. Пока могу, я буду делить своё будущее с миром.
Белая бессильно сжала в кулак свободную руку. Если бы она только могла, то насильно провела бы Безымянного… Родона через врата. Да только здесь даже не в правилах дело – она готова нарушить любые. Просто не получится. Белая стёрла проступившие слёзы и осознала, что исчезает. Отпущенное время снова подходит к концу.
– Но если быть честным, – кажется, Родон тоже это почувствовал, а потому открыл глаза и стёр влажную дорожку с другой щеки, пока ещё мог дотронуться, – я очень устал. И просто надеюсь в конце того будущего найти покой. Если мир уйдёт, я хочу уйти вместе с ним. Окончательно. А не туда, где буду смотреть на своё мёртвое дитя.
Комментарий к Глава 29. Кристаллы и кровь
Немножко факультативной информации: «rhodon» переводится как «роза», собственно, от этого слово происходит как название родонита, так и рододендрона.
========== Глава 30. Не время ужасаться ==========
Стоило отдать магии должное – на работе пропущенные дни тоже остались незамеченными, а Клеменс, как и Роза, совершенно не помнила, как неделю назад повстречала Азалию и не узнала. Казалось бы, ничто не мешало спокойно заниматься делами до конца смены, однако мысли о ночной вылазке не давали как следует сосредоточиться.
«Тебе нет смысла появляться в Мире», – вновь и вновь всплывали в памяти слова Порядка, а после – встреча с Редом.
Сложить оба события вместе, и вот уже правда кажется, что лучше покорно посидеть тихо в сторонке. Не напрашиваться на нож в печень и не мозолить глаза своей бесполезностью. Вместо этого упрямая сторона требовала вернуться сегодня же, не затягивать с поиском цветка.
Азалия металась между благоразумным страхом и безрассудной упёртостью. Руки задрожали, когда пессимистичное воображение нарисовало мрачную картину, как она снова заходит в сад, оказывается захвачена порывом ядовитого ветра, а в конце лежит в луже собственной крови, смотря на затянутое серыми облаками небо, и рядом Ред, полностью подчинённый паразитирующей субстанцией.
– Осторожнее! – воскликнула Клеменс, и Азалия дрогнула, только сейчас заметив, что неправильно взялась за нож и чуть вместо асльстромерии не подрезала пальцы.
– Ой… Спасибо. Что-то я задумалась.
– Уже в пятнице головой? – предположила с понимающей улыбкой. – Всего ничего осталось, но когда в руках нож, лучше сосредоточься на нём.
– Твоя правда. Извини, что побеспокоила.
– Да какие могут быть извинения! – Клеменс махнула рукой и, оторвавшись от разбора коробки с новыми лентами, внимательно посмотрела на Азалию. – У тебя ничего не произошло?
От внезапного вопроса захотелось тяжело сглотнуть. Магия всё-таки сработала недостаточно хорошо, и сейчас придётся спешно выдумывать убедительную ложь? Вот и где в такой момент спит та острая на язык сторона, которой явно по силам будет навешать на уши достаточно лапши? Так. Нет. Стоп. Не стоит планировать худшее, пока ничего не знаешь.
– В каком плане?
– В прошлом месяце ты выглядела очень подавленной. – От пояснения Клеменс от сердца отлегло. – На самом деле, Несса даже думала, не отправить ли в отпуск. Но сейчас ты будто пободрее стала. Что-то хорошее случилось? Или потому что день рождения скоро?
Ладно, к такому Азалия также готова не была. Последний месяц определённо добавил в жизнь непредвиденных и совершенно несвойственных активностей, но вместе с тем в качестве платы забрал столько нервов, что лучше бы просидеть всё это время в апатии. Так почему Клеменс решила, что произошло хорошее? И неужели изменения настолько явные?
– Да, день рождения радует, – схватилась за чужое предположение, снова действуя по принципу «в свою теорию человек с лёгкостью поверит». – Всё же с семьёй время проведу. Не так уж часто сейчас вместе собираемся. А ещё не так давно наладила отношения с одним человеком. Наверное, это… Правда как камень с души.
– Надеюсь, вскоре ты сможешь скинуть ещё пару другую булыжников. Весна на дворе – не место в жизни хандре. Так, ладно, прекращаю под руку говорить. Сама же сказала на ноже сосредоточиться.
Клеменс вернулась к лентам, напевая под нос что-то бодрое. Азалия тоже улыбнулась, наконец правильно приложив нож к стеблю. Хорошо или нет, а кое-что правда изменилось. Заметно. Месяц назад она бы точно выбрала никуда не идти, найдя тысячу и одну отговорку. Потому что сказали не появляться. Потому что могут поджидать. Потому что вторую ночь не спать толком плохая идея. Просто потому что страшно. А сейчас, хоть и с изрядной долей неуверенности, Азалия всё больше склонялась к варианту снова отправиться в Мир после ужина.
К концу рабочего дня робкие склонения сформировались в чёткое решение: нужно идти. Вопреки всему. Ведь и день на самом деле очень удачный: у Розы ночные съёмки, после который она отправится к Дальрену, потому что так ближе и будет шанс хоть немного отоспаться перед началом нового рабочего дня. А значит, можно не тратить силу дельфиниума на побег из дому. Всё-таки сегодня Азалия решила воспользоваться цветами сразу перед входом в сад и пока не убедится, что точно идёт не в сторону Реда.